Генерал полковник николай эрастович берзарин. Николай берзарин

Николай Эрастович Берзарин

Командующий 27-й, 34-й, 39-й и 5-й ударной армиями РККА во время Великой Отечественной войны. Первый комендант взятого советскими войсками Берлина
и начальник Берлинского гарнизона, Генерал-полковник, Герой Советского Союза.

Николай, его брат и 4 сестры рано остались без родителей: отец умер в 1917 году,
мать - в 1918 году. В 1913 году он поступил на вечерние курсы в Петроградской начальной школе, закончил образование со специальностью «переплётчик».

В октябре 1918 года Берзарин добровольно вступил в Красную Aрмию. В 1923 году окончил командные курсы. Сражался на Северном фронте против англо-американских интервентов. В 1921 году участвовал в подавлении Кронштадтского восстания,
и в должности помощника начальника пулемётной команды - в разгроме банд
в Амурской области.

После окончания гражданской войны командир и комиссар стрелкового полка, командир стрелковых дивизий, корпуса и зам. командующего 1-й Краснознаменной армией Дальневосточного фронта.

В Великую Отечественную войну Николай Эрастович Берзарин вступил командующим 27-й армией Прибалтийского Особого военного округа, затем командовал 34-й армией Северо-Западного фронта; был заместителем командующего 61-й армией, 20-й армией, командующим 39-й армией соответственно на Западном, Калининском
и 1-м Прибалтийском фронтах. В марте 1943 года - тяжело ранен под Вязмой, после чего находился до августа 1943 года в военном госпитале.

С мая 1944 года командовал 5-й ударной армией в наступательных операциях Советских Вооружённых Сил: Ясско-Кишинёвской, Висло-Одерской, Берлинской операциях.

В штурме Берлина 5-й ударной армии под командованием Берзарина была поручена боевая задача особой важности - овладеть районом правительственных кварталов, расположенных в центре города, в том числе имперской канцелярией, где находилась ставка Гитлера. Ударная армия Берзарина вошла 21 апреля в Берлин-Марцан.

28 апреля 1945 года был опубликован подписанный Берзариным приказ № 1
«О переходе всей полноты власти в Берлине в руки советской военной комендатуры». Городская комендатура разместилась в районе Лихтенберг,
в то время как штаб-квартира советского гарнизона, которая также подчинялась ему, находилась в районе Карлсхорст.

Как городской комендант он выступает за восстановление порядка, создаёт городскую полицию и предоставляет заказы для снабжения населения. Кроме того, он приглашает первый послевоенный магистрат и беспокоится об оживлении культурной жизни
в городе.

16 июня 1945 года Берзарин погиб при аварии мотоцикла в конвое грузового автомобиля в Берлин-Фридрихсфельде. Похоронен на Новодевичьем кладбище
в Москве.

Сегодня исполняется 100 лет со дня рождения
Героя Советского Союза генерал-полковника Н.Э. Берзарина

Имя генерала Берзарина неотделимо от Берлинской операции и нашей Великой Победы. Когда начался штурм столицы третьего рейха, его 5-й ударной армии была поставлена задача особой важности – овладеть районом правительственных кварталов в центре Берлина, в том числе – имперской канцелярией, где находилась ставка Гитлера.«Учитывая наиболее успешное продвижение 5-й ударной армии при штурме вражеской столицы, – говорится в Советской Военной Энциклопедии, – а также выдающиеся личные качества ее командарма, удостоенного накануне Берлинской операции звания Героя Советского Союза, командование назначило Берзарина 24 апреля 1945 года первым советским комендантом и начальником советского гарнизона Берлина. 28 апреля 1945 года был опубликован подписанный Берзариным приказ № 1 о переходе всей полноты власти в Берлине в руки советской военной комендатуры. В сложной обстановке под руководством Берзарина она приступила к решению трудных задач по налаживанию нормальной жизни в городе. В самый разгар этой работы Берзарин погиб при исполнении служебных обязанностей».К сожалению, это все, что может почерпнуть читатель из СВЭ о берлинском периоде деятельности Николая Эрастовича Берзарина.До обидного мало рассказывается о талантливом полководце и в других изданиях. Моя журналистская судьба сложилась так, что я на протяжении многих лет близко знал боевых соратников Берзарина, бывал на квартирах его жены и дочери. В моих журналистских блокнотах сохранились записи рассказов боевых соратников знаменитого командарма.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ члена военного совета 5-й ударной армии генерал-лейтенанта Федора Ефимовича БОКОВА:
– На огненных дорогах войны мне довелось встречаться и работать со многими советскими военачальниками, но особо теплые воспоминания сохранились у меня о генерал-полковнике Н.Э. Берзарине, с которым мы прошагали от Днестра до самого Берлина.
Николай Эрастович не только умел блестяще готовить и проводить военные операции, но и обладал чудесным даром привлекать к себе людей, вызывать их уважение, доверие, привязанность. У него была органическая потребность в повседневном общении с солдатами и офицерами.
Бои за Берлин носили ожесточенный характер, и туда, где складывалась труднейшая ситуация, спешил командарм Берзарин. Не упуская из рук бразды правления всеми своими соединениями, он мгновенно оценивал обстановку на труднейшем направлении, быстро помогал выправить дело. Причем, видя какие-то промашки, командарм никогда не распекал подчиненных.
Вспоминается один жаркий бой в пригороде Берлина. Генерал Берзарин прибыл на НП командира батальона капитана Ф. Шаповалова.
«Почему залегла пехота? – строго спросил у комбата командарм. – Где танки, где артиллерия?»
«Отстали, товарищ генерал», – вытянулся в струнку капитан Шаповалов.
«Вижу, что отстали. По какой причине? Срочно вызвать ко мне командиров танковых и артиллерийских подразделений!»
Когда связные, выполняя приказ, скрылись за углом дома, генерал Берзарин отвел комбата в сторону.
«Потери большие?»
«Большие...»
«Жалко ребят, – покачал головой командарм. – Но все могло сложиться иначе, если бы вы тесно взаимодействовали с танками и артиллерией».
«Кругом мины, вот они и задержались...»
«Думаю, не только в этом закавыка. Вы ниже своих коллег по званию, значительно моложе по возрасту. Видимо, постеснялись как следует потребовать. Ведь так?»
«Да, я...» - покраснел до корней волос Шаповалов. «В таких случаях смелее надо действовать, – твердо сказал генерал Берзарин. – В бою за каждую проявленную слабость приходится расплачиваться кровью, а то и самой жизнью...»
Вскоре прибыли командиры танковых и артиллерийских подразделений. После беседы с командармом они быстро подтянули боевые машины и орудия к пехоте – и противник был выбит из опорного пункта.
Умел Николай Эрастович в критический момент без окриков и ругани повлиять на ход событий, воодушевить людей на подвиги. Он нередко подчеркивал, что шумом, грубостью делу не поможешь. Большого ума и щедрого сердца был этот замечательный человек!
...Как-то мы с командармом решили побывать в одной из дивизий. Проезжая мимо походной кухни, увидели мальчонку в красноармейской форме.
Генерал Берзарин тронул за плечо водителя – машина остановилась. Вблизи мальчик показался еще меньше ростом. Николай Эрастович рассмеялся:
«Что-то не помню в 5-й ударной таких низкорослых солдат!»
«А это не наш, – заметил боец с лихо заломленной набок пилоткой, из-под которой «фонтанировал» пышный чуб каштановых волос, и хмуро продолжал:
– Товарищ генерал! Где такое видано? Повар наш обрядил этого фриценка в военную форму. Я лично и некоторые другие не одобрили затею повара. Но он на другой день схлопотал этому пацану пилотку с красной звездой... Ну, дай ему котелок каши – это куда ни шло, пусть лопает, а вот форма, звездочка... Втолковываем мы своему повару, а он совсем политически несознательный. Темный лес, тайга! Подумать только, фриценку – звезду!..
Генерал Берзарин, внимательно выслушав чубатого, повернулся к повару, у которого так и вывалился из рук черпак.
«Простите, товарищ генерал, если допустил оплошность, – волнуясь, заговорил повар. – Только это я... Словом, сынок у меня дома остался - Петрушка, то есть Петя. А это малец – Петер, вроде тот же Петя. Приветливый он такой, все к моей кухне жмется. Я не просил – смотрю охапку дощечек на подтопку принес. Родных – мне перевели с ихнего, немецкого – у него нет: отец погиб на фронте, мать завалило насмерть при бомбежке Кюстрина... Куда же ему деваться? Тянется ко мне, как к батьке... Ежели я провинился, то тогда...»
Повар осекся на полуслове, опустил голову. Молчали и окружившие походную кухню солдаты. Все с нетерпением ждали, что скажет командарм. Но он неожиданно попросил у одного из воинов котелок и протянул его повару: «Наложи-ка мне каши! Отведаю, что едят доблестные танкисты».
Повар наложил в котелок каши «с горой».
«Не обижает начальство», – подмигнул генерал Берзарин бойцам и сразу же разрядил неловкую обстановку.
Потом он жестом подозвал стоявшего рядом с поваром мальчонку. И, как знать, возможно, первый раз за все годы войны ели из одного котелка советский генерал и немецкий мальчик...
Прощаясь с танкистами, генерал Берзарин сказал чубатому:
«Петер с нами не воевал и воевать не собирается. Он сам жертва войны. Настанет время – всех злодеев, чьи руки в крови невинных людей, найдем и покараем. А Петер?.. Пусть носит красную звездочку. Она ему к лицу...»
ИЗ РАССКАЗА первого коменданта рейхстага полковника Федора Матвеевича ЗИНЧЕНКО:
– Впервые я встретился с Николаем Эрастовичем в двадцатых годах в Благовещенске. Он командовал взводом, а я был у него помощником. А в 30-е годы армейская служба лихо закрутила нас – Берзарин дорос до командира дивизии.
Его дивизия отличалась в боях у озера Хасан. В Великую Отечественную Берзарин командовал уже армией. Фронтовая судьба разбросала нас по разным фронтам. Хотелось встретиться. Но узнает ли он меня? Узнал! Не забыл имя и отчество.
«Здравствуй, здравствуй, Федор Матвеевич! Когда я прочитал о героях штурма рейхстага и о том, что полком, воины которого водрузили победный стяг над рейхстагом, командует Зинченко, сразу подумал: «Не тот ли? Мой командир...» Оказывается, он самый. Как братья твои воюют? У тебя их, кажется, трое...»
«Было, Николай Эрастович, Алексей погиб под Берлином. Емельян погиб еще в 1941 году на подступах к Москве. В Сталинграде – Владимир...»
«Крепись, Федор Матвеевич... Огромное количество народа погибло. И сколько еще умрет от ран и других последствий войны».
Я слушал генерала Берзарина, старавшегося утешить меня, и не мог предположить, что самому ему оставалось жить чуть больше месяца.
* * *
Николай Эрастович ушел от нас, когда ему было чуточку за сорок. Похоронен Герой Советского Союза генерал-полковник Н.Э. Берзарин на Новодевичьем кладбище в Москве. Его именем названа одна из улиц столицы.

На снимке:Н. БЕРЗАРИН с семьей.

Никола́й Эра́стович Берза́рин (19 марта [1 апреля ] , Санкт-Петербург - 16 июня , Берлин) - советский военачальник . Командующий 27-й , 34-й , 39-й и 5-й ударной армиями РККА во время Великой Отечественной войны . Первый комендант взятого советскими войсками Берлина и начальник Берлинского гарнизона (24 апреля 1945 - 16 июня 1945 года). Генерал-полковник (20 апреля ). Герой Советского Союза (6 апреля ).

Биография

Николай Эрастович Берзарин родился 1 апреля 1904 года в городе Санкт-Петербурге в семье рабочего. Николай, его брат и 4 сестры рано остались без родителей: отец умер в 1917 году , мать - в 1918 году .

Гражданская война

Великая Отечественная война

Николай Эрастович Берзарин был преданный сын Коммунистической партии, патриот Родины, опытный, волевой, дисциплинированный командир. Командуя армиями, Н. Э. Берзарин в Ясско-Кишинёвской , Висло-Одерской ,Берлинской и других операциях проявил себя талантливым военачальником. К разработке операций и руководстве войсками относился вдумчиво, творчески выполняя приказы высшего командования.
Жуков Г.К Воспоминания и размышления

Комендант Берлина

Учитывая наиболее успешное продвижение 5-й ударной армии, а так же особо выдающиеся личные качества её командарма Героя Советского Союза генерал-полковника Н.Э Берзарина, 24 апреля командование назначило его первым советским комендантом и начальником советского гарнизона в Берлине.
Четырежды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза Жуков Г.К Воспоминания и размышления . Том 2. 3-е издание. - М.: Издательство Агентства печати Новости, 1978. С.308.

Н. Э. Берзарин находился в должности коменданта Берлина 54 дня.

Гибель

16 июня 1945 года Берзарин погиб в автокатастрофе на перекрёстке Шлоссштрассе и Вильгельмштрассе (ныне Ам-Тирпарк и Альфред-Ковальке-Штрассе) в берлинском районе Фридрихсфельде (нем. Friedrichsfelde ). Его гибель породила несколько версий смерти, слухов и легенд. По первой версии, причиной аварии явилось то, что генерал Берзарин раньше ездил по Берлину на двухколесном американском мотоцикле «Harley». В то утро он впервые сел за руль подаренного ему накануне трофейного немецкого «Zündapp KS 750 » с коляской. На перекрестке Шлоссштрассе-Вильгельмштрассе наперерез шла колонна советских грузовиков со стройматериалами. Мотоцикл генерала на скорости 70 км/ч приблизился к перекрестку, и генерал Берзарин, решив проскочить сквозь колонну, нажал на газ. Однако сказались отсутствие навыков езды на мотоцикле с коляской, Берзарин потерял управление, и ударившись о левый борт грузовика, получил множественные тяжелые ранения головы и груди, и погиб на месте. Вместе с ним погиб его ординарец, сидевший в коляске мотоцикла. Эта версия как «официальная», была подана в Москву Сталину.

По свидетельству немецкого историка-исследователя, автора биографической книги о Берзарине, директора Немецко-русского музея в Карлсхорсте , д-ра Петера Яна , при вскрытии в крови у Берзарина были также обнаружены следы алкоголя. Серьёзная стадия опьянения была и у водителя грузовика.

По другой версии, которую также озвучил др. Петер Ян, по показаниям одного свидетеля аварии, никакой колонны грузовиков не было. Мотоцикл Берзарина на полном ходу врезался передним колесом в высокий каменный бордюр и мотоциклист, вылетев из седла, пролетел большую дугу в воздухе.

Третья версия исходит от Фритца Ковиршке, шофера крупного берлинского полуподпольного предпринимателя Ф. Ашингера, с которым Берзарину приходилось иметь дела в связи со снабжением города продовольствием. Однажды генерал взял себе в фирме Ашингера дорогой спортивный «Horch » с номерными знаками IA-7001. Вскоре его «Horch» попал в ДТП со смертельным исходом на гоночной трассе АФУС под Берлином .

Николай Эрастович Берзарин похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище .

Память

Н. Э. Берзарин - почётный гражданин города Берлина . Это звание было присвоено ему посмертно правительством ГДР в 1975 году . После объединения Германии в 1992 году Берзарин был исключён из списков почётных граждан вместе с рядом других советских военачальников. После жарких дебатов 11 февраля 2003 года Сенат Берлина с подачи правящего бургомистра Клауса Воверайта всё же вернул Берзарину звание почётного гражданина Берлина на основании дополнительного изучения материалов.
В берлинском районе Фридрихсхайн его именем названа площадь (нем. Bersarinplatz ).
С апреля 2005 года в административном округе Берлина Марцан-Хеллерсдорф имя Берзарина носит мост (нем. Nikolai-Bersarin-Brücke ).
Имя Н. Э. Берзарина носит улица в Москве , а также улица в Донецке .
В сентябре 1999 года в российско-германском Музее Берлин-Карлсхорст была развернута документальная выставка, посвященная жизни генерала Берзарина и его деятельности на посту коменданта. Директор музея, историк Петер Ян говорил: «Я родился близ Берлина и фактически являюсь берлинцем с шестого месяца жизни. Конечно, меня особенно интересует все, что связано с историей родного города. А в ней трудно найти более драматический период, чем конец апреля - начало мая 1945 года. Поэтому не может не привлекать внимание фигура человека, который в это время принял под своё «командование» целый город, руководил жизнью оставшихся в нем двух миллионов обывателей».

Награды

Герой Советского Союза (медаль «Золотая Звезда» № 5656)
Орден Суворова I и II степеней
Орден Кутузова I степени (22.09.1943)
Орден Богдана Хмельницкого I степени
Юбилейная медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»
Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»

Иностранные награды:

Командор ордена Почётного Легиона (9 мая 1945), (Франция)

Звания

Комбриг (31 декабря 1938)
Генерал-майор (4 июня 1940)
Генерал-лейтенант (28 апреля 1943)
Генерал-полковник (20 апреля 1945)

Кино

Напишите отзыв о статье "Берзарин, Николай Эрастович"

Примечания

Литература

Великая Отечественная. Командармы. Военный биографический словарь. М.; Жуковский: Кучково поле, 2005.
Скоробогатов, Василий. Генерал Берзарин. Дойти до Берлина. М.: Эксмо, 2007, 380 с.
Peter Jahn. Bersarin Nikolaj. - Elefanten Press, Berlin, 1999. ISBN 3-88520-753-2
Главный миф XX века / Дмитрий Лысков. - М. : Эксмо: Яуза, 2010. - 286, с. ; 21 см. - (1937. Большой террор). - Библиогр. в примеч. в конце разд. - В прил. включ. ист. материалы. - 3000 экз. - ISBN 978-5-699-40066-9

Ссылки

. Сайт «Герои Страны ».

Отрывок, характеризующий Берзарин, Николай Эрастович

– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.

Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.

Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.

Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.

В 1913 он поступил на вечерние курсы в Петроградской начальной школе, закончил образование со специальностью «переплётчик». 14 октября 1918 года Берзарин добровольно вступил в Красную Aрмию и сражался на Северном фронте против англо-американских интервентов. В 1921 участвовал в подавлении Кронштадтского восстания, и в должности помощника начальника пулемётной команды - в разгроме банд в Амурской области (1924).

С 1922 член ВЛКСМ. С 1926 года, после окончания учебных курсов офицеров пехоты в Москве, - член КПСС.

В 1925 он сочетался браком со служащей сберегательных касс Натальей Просинюк, с которой у них родились две дочери: Лариса (1926) и Ирина (1938). Окончил в 1925 пулемётные курсы и в 1927 году курсы комсостава СибВО. В 1927 возвращается в Сибири в Иркутск, где назначается командиром учебного подразделения школы командиров. Активно участвует в боях на КВЖД. С 1933 по 1935 - служит в штабе ОКДВА в Хабаровске. С 1935 по 1937 - командир 26-й стрелковой дивизии на Дальнем Востоке. До 1938 - Берзарин главный инструктор в штабе группы Амура.

В 1938, будучи командиром 32-й стрелковой дивизии, участвовал в боях у озера Хасан. В декабре 1938 назначен командиром 59-го стрелкового корпуса ОКДВА, а в июле 1940 года - заместителем командующего 1-й Краснознамённой армией Дальневосточного фронта. 26 мая 1940 Н.Э. Берзарину было присвоено звание генерал-майор.

В Великую Отечественную войну Н.Э. Берзарин вступил командующим 27-й армией Прибалтийского Особого военного округа, затем командовал 34-й армией Северо-Западного фронта; был заместителем командующего 61-й армией, 20-й армией, командующим 39-й армией соответственно на Западном, Калининском и 1-м Прибалтийском фронтах. В марте 1943 - тяжело ранен под Вязмой, после чего находился до августа 1943 года в военном госпитале.

С мая 1944 командовал 5-й ударной армией в наступательных операциях Советских Вооружённых Сил: Ясско-Кишинёвской, Висло-Одерской, Берлинской операциях. В штурме Берлина 5-й ударной армии под командованием Берзарина была поручена боевая задача особой важности - овладеть районом правительственных кварталов, расположенных в центре города, в том числе имперской канцелярией, где находилась ставка Гитлера. Берзарина ударная армия вошла 21 апреля в Берлин-Марцан (Berlin-Marzahn).

Учитывая наиболее успешное продвижение 5-й ударной армии при штурме Берлина и выдающиеся личные качества её командарма, удостоенного накануне Берлинской операции звания Героя Советского Союза, маршал Жуков] назначает 24 апреля 1945 Берзарина первым советским комендантом и начальником советского гарнизона г. Берлин. 28 апреля 1945 был опубликован подписанный Берзариным приказ № 1 «О переходе всей полноты власти в Берлине в руки советской военной комендатуры». Городская комендатура разместилась в районе Лихтенберг (Berlin-Lichtenberg), в то время как штаб-квартира советского гарнизона, которая также подчинялась ему, находилась в районе Карлсхорст (Berlin-Karlshorst).

Лучшие дня

16 июня 1945 Берзарин погиб при аварии мотоцикла в конвое грузового автомобиля в Берлин-Фридрихсфельде (Berlin-Friedrichsfelde) на перекрёстке Шлоссштрассе и Вильгельмштрассе (Schloßstraße/Wilhelmstraße) (ныне: у Тиерпарка/улица Альфреда Ковальке (Am Tierpark/Alfred-Kowalke-Straße)). Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

По одной из версий, личным водителем у Берзарина в это время был некий Александр, который, как выяснилось немного позже, проходил подготовку в немецкой разведшколе. Обнаруженное личное дело этого человека в одном из домов под Берлином среди разбросанным архивных документов было отправлено в Москву. Свидетелем этого факта был ныне покойный Кузнецов Николай Степанович (1910 г.р.) из Бийска Алтайского края, живший на одной улице с будущим космонавтом Г.С.Титовым[источник?].Он воевал с этим Александром, и когда случилась трагедия, однополчане подбадривали Александра, собирали вещмешок перед отправкой его в Москву. Но когда в личном деле была найдена фотография, и присутствовашие при этом (в том числе Кузнецов Н.С.) узнали Александра, они вспомнили его странную привычку выкрикивать на немецком языке команды, за что ему попадало от командира.Кроме того, Н.С.Кузнецов дружил с ординарцем генерала Берзарина и был свидетелем их совершенно дружеских отношений.

Награды

Герой Советского Союза

2 ордена Ленина

2 ордена Красного Знамени

орден Суворова 1-й и 2-й степеней

орден Кутузова 1-й степени

орден Богдана Хмельницкого 1-й степени

орден Красной Звезды

Память

Н. Э. Берзарин - почетный гражданин города Берлина. Это звание дано ему в 1975 посмертно властями ГДР. После объединения Германии исключён из списков почётных граждан (1992). 11 февраля 2003 сенатом Берлина статус почётного гражданина после повторного изучения обстоятельств восстановлен. Как лишение, так и повторное присуждение звания «Почетный гражданин города Берлин» («Ehrenbürger Berlins») сопровождались сильными политическими спорами. При этом Берзарина упрекали в том числе, ответственным как главнокомандующего Красной Армии в Прибалтике за высылку более чем 47.000 жителей Латвии. Противники чествования Берзарина принимают его участие в восстановлении Берлина как чистое исполнение долга и оценивают его участие в режиме Сталина как предосудительное.

В Берлинском районе Фридрихсхайн (Friedrichshain) его именем названа площадь «Площадь Берзарина» (Bersarinplatz); с апреля 2005 в районе Берлина Марцан-Хеллерсдорф (Marzahn-Hellersdorf) его именем назван мост «Мост Николая Берзарина» (Nikolai-Bersarin-Brücke).

Также именем Н. Э. Берзарина названа улица в Москве.