Сайт для садовода-огородника. Агрохимикаты, удобрения. Садовая техника
(де-юре, как митрополит Киевский и Галицкий , в 1944 году)
Алексий (Громадский) (де-факто, как неутвержденный Патриаршим Местоблюстителем Патриарший Экзарх всея Украины , первоиерарх УАПЦ в 1941 году)
| Архиепископ Петергофский до 1935 года - епископ |
Ковно , Российская империя
Москва , РСФСР , СССР
- Троице-Сергиева лавра
Митрополи́т Никола́й (в миру Бори́с Дорофе́евич Яруше́вич ; 31 декабря 1891 (13 января ), Ковно , Российская империя - 13 декабря , Москва , РСФСР , СССР) - епископ Русской Православной Церкви , митрополит Крутицкий и Коломенский . Проповедник и богослов.
Первый по времени председатель Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата (с апреля 1946 года).
Энциклопедичный YouTube
1 / 2
✪ Презентация книги "Моя судьба"
✪ Преображенцы / фильм А. Мамонтова
Субтитры
Происхождение
Образование и учёные степени
В 1909 году окончил петербургскую гимназию (с золотой медалью). Учился на физико-математическом факультете Санкт-Петербургского университета .
После первого курса перешёл в Санкт-Петербургскую Духовную Академию , которую окончил в 1914 году со степенью кандидата богословия. Слушал лекции на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета.
Доктор богословия honoris causa:
- богословского евангелического факультета имени Яна Гуса в Праге (1950 год).
- Софийской духовной академии (1952 год).
- Богословской академии Венгерской реформатской церкви (1953 год).
- Православного богословского института в Бухаресте (1954 год).
- протестантского Богословского института в Клуже (1955 год).
Монах и преподаватель
Вскоре после своего рукоположения в священный сан он выехал на фронт Первой мировой войны , сначала для служения духовником-проповедником в санитарном поезде, а с ноября 1914 - священником лейб-гвардии Финляндского полка. В 1915 году в связи с тяжёлой болезнью (ревматизм с осложнением на сердце) покинул фронт.
С 1915 года - преподаватель литургики, гомилетики, практического руководства для пастырей, церковной археологии, немецкого языка в Петроградской духовной семинарии.
Под его руководством в лавре издавались «Листки», проводились внебогослужебные беседы, религиозно-философские, богословские и церковно-общественные чтения. Действовало Богословско-пастырское училище, в котором архимандрит Николай читал лекции по литургике, гомилетике (церковному проповедничеству).
Архиерей
Вместе с другим викарием - епископом Алексием (Симанским) - стоял во главе «Петроградской автокефалии», которая занимала позицию неприсоединения: не подчинялась ни обновленческому Высшему церковному управлению митрополита Антонина (Грановского) , признанному советской властью, ни находившемуся тогда под домашним арестом патриарху Тихону . После ареста епископа Алексия (Симанского), с октября 1922 года по февраль 1923 года, возглавлял «Петроградскую автокефалию».
2 мая 1923 года, находясь под следствием в Бутырской тюрьме , подписал письмо на имя Введенского , в котором "безоговорочно" признавал обновленцев, постановления только что открывшегося обновленческого собора, в том числе постановление о «лишении сана» патриарха Тихона: «я вместе со всеми честными сынами Церкви требую тягчайшего суда и лишения сана б[ывшего] патриарха Тихона за все его преступления». А. Н. Сухоруков, обнаруживший это письмо в Центральном государственном архиве общественных организаций Украины и опубликовавший его в «Вестнике ПСТГУ » отметил, что письмо не дошло до адресата и, возможно, использовалось для давления на авторитетного среди верующих Экзарха Украины митрополита Михаила (Ермакова) , одновременно с Ярушевичем заключённого в Бутырке, с целью склонения его к признанию обновленцев .
Деятельность во время Великой Отечественной войны
В 1942 году под его редакцией издана книга «Правда о религии в России», в которой отрицались факты гонений на церковь со стороны большевистской власти.
4 сентября 1943 года участвовал во встрече трёх митрополитов (кроме него: Сергия (Страгородского) и Алексия (Симанского)) с Иосифом Сталиным после которой правительство разрешило избрание Патриарха, восстановление церковных учебных заведений, освободило из лагерей ряд оставшихся в живых пастырей и передало Патриархии здание в Чистом переулке . После переезда учреждений Московской Патриархии в здание в Чистом Переулке, остался проживать в деревянном доме в Бауманском переулке .
С сентября 1943 года - член редакционной коллегии «Журнала Московской Патриархии »; затем возглавлял Издательский отдел Московской Патриархии (до 19 сентября ).
В январе 1944 года был членом «Специальной комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу (близ Смоленска) военнопленных польских офицеров » (т. н. «Комиссии Бурденко»). 24 января 1944 года его подпись появилась под Сообщением Специальной Комиссии, в котором утверждалось, что поляки были расстреляны немецкими фашистами [ ] .
Публично высоко оценивал личность Иосифа Сталина (в духе официальной пропаганды того времени), в 1944 году выступил в церковной печати с апологией этого государственного деятеля .
Возглавлял делегации Русской православной церкви во время визитов в Англию , Румынию , Чехословакию и др. Являлся одним из инициаторов проведения Совещания глав и представителей Поместных Православных Церквей в июле , приуроченного к празднованию 500-летия автокефалии Русской Церкви.
С 1949 года - член Советского комитета защиты мира, многие его выступления были посвящены миротворческой тематике. Входил в состав Всемирного совета мира, многократно выступал от лица Русской Церкви на его конгрессах и сессиях. Высказывал возмущение «наглыми провокациями американских реакционных кругов», полностью солидаризировался с советской внешней политикой. Также входил в состав Палестинского Общества при Академии Наук СССР и Славянского Комитета СССР. За миротворческую деятельность был награждён орденом Трудового Красного Знамени ().
Конфликт с властями и смерть
В конце 1950-х годов ранее весьма комфортные отношения (по крайней мере, внешне) митрополита Николая с государственной властью обострились: он не смог (или не хотел) адаптироваться к новым внутриполитическим реалиям периода руководства страной Никиты Хрущёва , которое характеризовалось, наряду с явлениями «оттепели », также и активизацией атеистической и антицерковной политики директивных органов . Митрополит позволял себе публичные выступления (слова́) с критикой материализма и атеизма; один из его ближайших сотрудников Анатолий Ведерников (тогда ответственный секретарь «Журнала Московской Патриархии»), вспоминал:
Проповеди Митрополита Николая в Преображенском соборе, где он обыкновенно служил в Москве, становились всё более и более резкими. Иногда он просто начинал кричать, что, конечно, действовало на народ. В это время в печати велась кампания против крещения детей, доктора в газетах «научно» доказывали «вред крещения для здоровья». Митрополит Николай кричал против них в своих проповедях: «Какие-то жалкие докторишки!» Известно было, что он рассказывал народу об академике Павлове , которого он лично знал. Он говорил прилюдно, что академик не был атеистом, как изображала его советская пропаганда, а был верующим православным христианином.
На Конференции советской общественности по разоружению в феврале 1960 года Патриарх Алексий I выступил с речью, направленной на защиту исторической роли Русской церкви. В выступлении Патриарха, в частности, говорилось:
Церковь Христова, полагающая своей целью благо людей, от людей же испытывает нападки и порицания, и тем не менее она выполняет свой долг, призывая людей к миру и любви. Кроме того, в таком положении Церкви есть и много утешительного для верных её членов, ибо что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против него выпады предвидел Сам Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата ада не одолеют её (Мф. ).
Контролирующие органы сочли «виновным» в таком демонстративном выступлении не престарелого Патриарха, а митрополита Крутицкого, который взял на себя авторство речи; высшее партийное руководство, кроме того, полагало, что председатель Совета Карпов должен быть заменён на лицо, не отягощённое личными отношениями с руководством РПЦ. Новый председатель Совета Владимир Куроедов и руководство КГБ СССР разработали и представили в ЦК КПСС план устранения митрополита Николая от руководящих постов Патриархии. 16 апреля 1960 года Куроедов и председатель КГБ Александр Шелепин направили в ЦК записку, в которой, со ссылкой на информацию от агентурных источников КГБ, предлагали «отвести митрополита Николая от участия в работе Всемирного совета мира , Советского комитета защиты мира и отстранить его от руководящей деятельности в Московской патриархии», добиться на это согласия Патриарха Алексия; кроме того, в записке говорилось: «КГБ считал бы целесообразным на должность председателя отдела внешних церковных связей [sic ] назначить архимандрита Никодима Ротова и выдвинуть его как представителя Русской православной церкви для участия в деятельности Всемирного совета мира и Советского комитета защиты мира»; на место Николая как митрополита Крутицкого предлагалось перевести митрополита Ленинградского Питирима (Свиридова) , что, среди прочего, обосновывалось «тем обстоятельством, что в случае смерти Алексия он будет являться одним из вероятных кандидатов на пост патриарха» .
В письме от 19 сентября 1960 года Куроедов докладывал в ЦК КПСС: Выполняя решение ЦК КПСС от 25 июля 1960 года, Совет по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР провёл работу по укреплению отдела внешних церковных сношений Московской патриархии. Митрополит Николай в августе [ sic ] текущего года был освобождён (по его просьбе) от руководства внешними делами патриархии, вместо него был назначен епископ Никодим. Отдел внешних сношений пополнен новым составом церковных деятелей, правильно понимающих международную обстановку и проводящих нужную линию во внешних делах патриархии. Отставка митрополита Николая с поста руководителя отдела внешних сношений не вызвала большого политического резонанса в церковных кругах ни внутри страны, ни за рубежом. Высшее духовенство в Советском Союзе в общем положительно встретило это мероприятие и, главным образом, потому, что митрополита Николая епископат не любит за его тщеславие, эгоизм и карьеристические наклонности. <…> Вместе с тем следует подчеркнуть, что сам митрополит после освобождения его от обязанностей руководителя отдела внешних сношений Московской патриархии повёл себя неправильно, стал распространять среди духовенства провокационные слухи о том, что он является жертвой нового гонения на Русскую православную церковь, апеллировал к церковной общественности внутри страны и за рубежом. <…> Вопрос о неправильном, провокационном поведении митрополита Николая был предметом нашего неоднократного обсуждения с патриархом. В беседе, состоявшейся 28 августа с.г. в Троице-Сергиевой лавре, патриарх заявил, что до него доходят слухи о том, что митрополит очень болезненно переживает своё освобождение от должности председателя отдела внешних сношений патриархии, ищет себе сочувствия в церковных кругах, старается создать атмосферу недоверия вокруг новых руководителей отдела внешних сношений, занимается интриганством. <…> 13 сентября митрополит Николай посетил Совет и в беседе со мной высказал мысль о том, что предложение поехать на работу в Ленинград он рассматривает как ущемление его положения, так как он уже не будет тогда первым лицом после патриарха и патриаршим местоблюстителем <…>. Митрополит много говорил о своих заслугах, при этом принижал роль патриарха, клеветал на него, рисовал его как реакционного церковного деятеля, лицемерно заявляя, что только он, митрополит, сдерживает патриарха от многих неправильных шагов, направляет его на прогрессивные дела. В частности, Николай бесцеремонно, попирая правду, заявлял, что он долго отговаривал патриарха не добиваться встречи с Н. С. Хрущёвым с жалобами на якобы новое притеснение церкви <…>. В этой беседе во всём своём обнажённом виде проявилась грязная, подленькая, тщеславная, фарисейская натура митрополита. 15 сентября с.г. в очередной беседе с патриархом Алексием последний сообщил мне, что митрополит Николай был у патриарха и категорически отказался выехать на работу в Ленинградскую епархию. «Лучше я уйду на покой, - заявил Николай патриарху, - чем поеду в Ленинград или на какую-либо другую епархию». «Митрополит видимо решил, - сказал Алексий, - идти ва-банк». В этой обстановке я вынужден был рассказать патриарху о содержании своей последней беседы с митрополитом Николаем и о тех махинациях, которые он предпринял для того, чтобы остаться вторым лицом в церковной иерархии. Алексий был крайне возмущён двурушническим поведением Николая, он неоднократно восклицал: «Какой лгун, какой нахал!» «Никогда не было, - заявил патриарх, - чтобы митрополит уговаривал меня не ставить определённые церковные вопросы перед правительством. Наоборот, он сам всегда обострял эти вопросы и торопил меня с их решением». Далее патриарх сказал: «Я 40 лет работал с Николаем, но у меня никогда не было с ним внутренней близости. Все знают, что он карьерист - он спит и видит, когда он будет патриархом. У меня с ним были хорошими только внешние отношения, он как был западником, так западником и остаётся» (патриарх имеет здесь в виду симпатии митрополита к капиталистическому Западу и к существующим там церковным порядкам). <…> В тот же день патриарх вызвал к себе митрополита Николая, предложил ему согласиться на переход его на работу в Ленинград, но митрополит Николай отказался от этого предложения. В результате далее последовавших разговоров Николай вручил патриарху заявление с просьбой об увольнении его на покой. Вечером этого же числа патриарх подписал указ об освобождении митрополита Николая от должности управляющего Московской епархией. <…>
В начале ноября того же года вернулся в Москву. По свидетельству Анатолия Краснова-Левитина: «На вокзале его встретили лишь два человека: его бывший секретарь Владимир Талызин (по должности) и Володя Рожков <…>, бывший иподиакон Митрополита Николая, милый, добрый мальчик, искренне привязанный к Митрополиту Николаю. Никого из близких к Митрополиту людей больше не было. <…> Прямо с вокзала Митрополит проехал в свою резиденцию, в деревянный дом в Бауманском переулке, где отныне предстояло ему провести последний год его жизни. Сумрачный и одинокий это был год» .
В последний год жизни ему было фактически запрещено служить: он участвовал в публичных богослужениях только дважды и в первый день Пасхи 1961 года он был вынужден служить дома, не получив дозволение служить где-либо.
Скончался рано утром 13 декабря 1961 года в Боткинской больнице , куда был госпитализирован в начале ноября того же года с приступом стенокардии . По свидетельствам близких, состояние владыки уже улучшилось, но из больницы его не выпускали. Резкий кризис и смерть наступили после того как медсестра сделала владыке укол с неизвестным препаратом (возможно, врачебная ошибка или намеренные действия).
Существует мнение, что его смерть не была вполне естественной (и, следовательно, была мученической), но это не подтверждено документально. В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) сохранились анонимные письма в Верховный Совет с требованием расследовать это «несомненное убийство»
(Печатается по книге «Сила любви. Митрополит Николай (Ярушевич).
Избранные проповеди». М., Правило веры, 2007)
В одной из проповедей митрополит Николай говорил: «Сегодня вы читали в газете «Правда», а как известно, эта газета никогда правды не писала, хулу на Святую Церковь... Я говорю с этого амвона со всей ответственностью, что эта газета пишет ложь. Хулу на Святую Церковь возносили всегда...» Говорилось это в переполненном храме, почти в центре Москвы...
После войны митрополит Николай возглавлял два ключевых отдела Московской Патриархии — издательский и внешних сношений. Патриарх Алексий I под совершенно категорическим давлением властей вынужден был сместить его с этих должностей в 1960 году, а в начале следующего года уволить на покой. Все обращения Святейшего с просьбой о приеме у Хрущева остались без внимания...
Владыка всегда оставался настолько внутренне деятельным, что такая отставка сразу надломила его здоровье. Выглядел он так, будто только что перенес тяжкую болезнь. Духовно он не был сломлен, но физически очень сдал и чувствовалось, что держится он только силой своей воли. Незначительная простуда свела его в могилу... Это произошло 13 декабря 1961 года. Похоронен Владыка в подклете Смоленского храма в Троице-Сергиевой Лавре. Все оставшееся после него имущество составили книги, большей частью по математике и медицине.
Перед смертью митрополит Николай лежал в Боткинской больнице. Просил он через председателя Совета по делам религий Куроедова только об одном: чтобы к нему допустили священника, чтобы позволили исповедаться и причаститься Святых Таин. Куроедов связался с Хрущевым, тот категорически отказал. Владыка чувствовал приближение смерти... Последние дни его жизни напоминают жития святых древнего, да и не столь древнего времени. Оказалось, что санитарка, которая убирала его палату, была прихожанкой церкви Всех Святых на Соколе и, конечно, знала Владыку, которого обожала вся православная Москва. Она пошла к настоятелю своего храма, сказала, что Владыка Николай мучается оттого, что не может приобщиться Святых Таин, что священника к нему, безусловно, не пустят...
Настоятель храма положил Святые Дары в больничный судок для пищи и велел передать Владыке, что грехи отпускает без исповеди. Старушка санитарка отнесла Дары в больницу, и митрополит Николай за два дня до смерти благоговейно причастился Святых Христовых Таин, исповедовавшись перед иконой, которая была у него в палате...
Думается, что судьба митрополита Николая — один из ответов тем, кто продолжает хулить трагический и славный путь Русской Православной Церкви, устоявшей в XX веке перед небывалым натиском «князя мира сего».
Александр Рогов, 1994 г.
Венок
Слово, сказанное в церкви святого Илии Пророка в Обыденском пер. г. Москвы в праздник чудотворной иконы Божией Матери «Нечаянная Радость»
Мы окружаем сегодня свою святыню со своими радостями и еще больше с различными своими скорбями, как дети, которые ласкаются к своей любимой матери, желая и подержать ее за руку, и насмотреться в ее глаза, и прижаться к ней в ожидании ответной материнской ласки. Собираясь к своим чудотворным иконам Божией Матери, мы приносим к их подножию самые лучшие, возвышенные, святые чувства, какие только могут быть в верующем сердце. Какие?
Мы стоим у своей «Нечаянной Радости» с чувством нашего благоговения, умиления, духовного восхищения перед Той, перед Которой, по словам святого Иоанна Златоуста, склоняются в немом изумлении и сами ангелы, как перед Матерью Спасителя мира.
Как нам не благоговеть перед Ней, Которая Промыслом Божиим из тысячи тысяч женщин была избрана стать Матерью Сына Божия; Которая в святую Вифлеемскую ночь родила Его, вскормила, воспитала, прожила с Ним до тридцатилетнего Его возраста, поучаясь от Него Божественной мудрости, сопутствовала Ему в дни Его земного служения людям, у Голгофского креста из умирающих уст Своего Сына восприняла Его завещание быть Матерью всего верующего человечества; Которая в минуту Своего блаженного Успения отдала душу в руки явившегося за Ней Сладчайшего Сына; Которая стоит у Престола Своего Сына и ближе Которой к Господу нет из всех рожденных на земле и небесных воинств?
Воистину, умиленные, мы и поем Ей гимны словами церковных песнопений: «Достойно есть, яко воистину блажити Тя, Богородицу...»
Мы слагаем у подножия Богоматерней святыни свои сыновние благодарные чувства, святую благодарность своих сердец. Разве можно не приносить Ей этого чувства?
Мы знаем из Священного Предания, как Божия Матерь, явившись апостолам в третий день после Своего Успения, сказала им: «Радуйтесь, Я с вами буду во все дни». И как Она исполняет это Свое обещание!
Каждый из нас знает, как проторены дорожки к Ее чудотворным иконам, какими слезами политы эти святыни, сколькими вздохами верующих сердец они овеяны. Уже за одно то мы должны благодарить Господа, что имеем такую Мать, что мы не сироты, что у каждого из нас есть где выплакать свое горе и рассказать о своих скорбях и нуждах.
А сколько раз Божия Матерь Своим Покровом спасала нашу родную страну? Когда казалось, что страна, наводненная врагом, гибнет, Она через Свои чудотворные иконы, перед которыми молились наши предки в годины испытаний, проявляла особую Свою заботу о нас и помогала нам освободить нашу страну от татар, шведов, поляков, французов, вторгавшихся в наши пределы и разорявших нашу родину. А в последнюю страшную войну? Мы знаем, что в каждом храме около икон Божией Матери стояли толпы матерей, жен, детей наших воинов, теплили свечи, вздыхали и молили Ее о своих близких воинах, о нашей победе, о скором конце кровавого испытания, о наступлении мирной жизни. О, мы верим, что и в эту войну Она, не отвратив Своей любви от нас, Своим ходатайством перед Сыном содействовала нашему воинству и оберегла нас от порабощения врагом.
Наполненные благодарностью Ей за все, что дает Она нам, мы славим Ее в наших молитвах: «Сущую Богородицу Тя величаем...»
У нас нет ни одного православного храма, в котором не было бы любимой иконы Божией Матери; нет ни у одного из нас домашнего молитвенного уголка без дорогой сердцу Ее иконы. Мы не представляем себе жизни без Ее святых икон, без Нее, как нашей Руководительницы и Матери! Матери благословляют Ее иконой своих дочерей на брак, своих детей — в путешествие, перед смертью вручают своих будущих сирот Ее Покрову. И сами наименования Ее икон — это знаки нашей любви к Ней и знаки Ее любви к верующим Ее детям: «Нечаянная Радость», «Всех скорбящих Радость», «Споручница грешных», «В скорбех и печалех Утешение»...
Да, нас соединяет с Ней навеки горячая взаимная любовь. И, полные этой любви, мы говорим Ей: «Ты еси спасение рода христианского»; мы бессчетно повторяем Ей архангельские слова: «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою».
Усовершая Свою душу в земной Своей жизни, Она достигла той высоты и чистоты духа, за которые Церковь называет Ее Честнейшей херувимов и Славнейшей без сравнения серафимов. А мы? Подходим к Ее святыне грязными ногами, целуем Ее грязными устами, раскрываем перед Ней сердце, наполненное страстями и пороками. Она при самых тяжелых испытаниях в жизни умела сохранять покорность воле Божией и терпение, а мы? Разве не ропщем? Разве не унываем? При Своем величии, как Мать Спасителя, Она была смиренной Божией рабой, а мы? Пусть обличит каждого его совесть в гордости, осуждении, зависти, ссорах, злобе. О, пусть каждый из нас к Ее ногам принесет сознание своей греховности, порочности, пусть поплачет о себе, о своей погибающей в грехах душе. О, эти слезы о грехах! Это драгоценные жемчужины, которые собирает Она и, как Споручница грешных и Взыскание погибших, относит к Своему Сыну, и как дала Она нечаянную радость грешнику, плакавшему перед Ее иконой, просит Она у Господа и нам прощение! Смиренными, сознающими свое недостоинство рабами Божиими должны мы предстоять перед Ее святыми иконами, обращаясь к Ней: «Призри благосердием, всепетая Богородице...»
Воспоминания о бесчисленных чудесах от Ее икон согревают наши сердца новыми горячими волнами преданности Господу и веры в Его милость и Его всемогущество.
Перед лицом чудотворных святынь Божией Матери мы исповедуем и наши надежды: «Все упование мое на Тя возлагаю, Мати Божия»; «Не имамы иныя помощи, не имамы иныя надежды...». Нельзя жить человеку без надежды! Что стало бы с грешником, сознающим бездну своих падений, если бы он не имел надежды на милосердие Божие? Он впал бы в отчаяние! И каждый верующий страдалец находит в себе силы переносить свои страдания только потому, что живет надеждой на облегчение своих скорбей, надеждой на то, что Великий, Всемогущий, Всесвятой и Милосердный, по молитвам Своей и нашей Матери, даст силы донести жизненный крест до конца.
Вот из таких лучших, чистых чувств верующего сердца, какие оно слагает, какие оно должно слагать к подножию святынь Божией Матери, сплетается венок, и этот венок каждый из нас приносит к любимой святой иконе. Этот венок бесценнее, дороже всех украшений: ведь для Господа нет ничего дороже сердца человека; «Сыне, дай Мне твое сердце», — говорил Господь еще в дни Ветхого Завета (см.: Притч. 23. 26). Ведь бессмертная душа человека драгоценнее всех богатств мира: «...какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мф. 16. 26).
И пусть не только сегодня, но всегда, во все дни нашего земного пути, эти святые чувства будут спутниками каждого из нас. Они ведут нас к радостям вечной жизни.
Если жизнь — это море, волнующееся ветрами бурь и непогоды, то вера — это тот надежный крепкий челн, который, не боясь этих бурь и подводных камней, ведет каждого из нас к тихим берегам вечной жизни; надежда — это огни маяка вечной жизни, это сияние прекрасного Горнего Иерусалима, к которому направляет свой путь челн нашей жизни; любовь — это тот путь, которым вера и надежда ведут нас к ограде вечного Небесного Царства. Мы знаем, что вера там сменится видением лицом к лицу, надежда — осуществлением ожидаемого, а любовь — эта первая и основная добродетель истинного последователя Христова — будет царить в бесконечные веки в царстве любви, где связанные взаимной любовью с Небесным Отцом Его дети найдут для себя в этом общении источник вечного блаженства (см.: 1 Кор. гл. 13). А смирение, сознание своей греховности, покаяние оберегут нас на пути к вечной жизни от временной власти греха и диавола над нашей душой.
И вот как бы от лица Божией Матери, прославить Которую мы собрались, я молю вас: живите верой, укрепляйтесь надеждой, горите любовью, смиряйте себя покаянием!
Будем достойны любви к нам нашей Небесной Матери. И Она будет нашей Одигитрией — Путеводительницей к небу, спасая от бедствий, утешая в скорбях, молясь о наших грехах перед Своим Сыном.
ЖМП No 1 за 1946 г .
Митрополит Николай (Ярушевич) был в числе организаторов и возглавлял ОВЦС и Издательский отдел Московского Патриархата РПЦ в труднейший период нашей истории. Он всю свою жизнь свидетельствовал наше Православие перед всем миром. Будучи высокообразованным и талантливым проповедником, блистательным оратором, твердо стоял в вере и стал исповедником Христовой веры во дни хрущевских гонений на Русскую Православную Церковь. 13 декабря 2011 г. исполняется 50 лет со дня кончины владыки Николая, похороненного в крипте храма в честь Смоленской иконы Божией Матери Троице-Сергиевой Лавры.
Митрополит Николай (Ярушевич) родился 13 января 1892 г. в семье священника г. Ковно и был одним из шестерых его детей. В святом крещении он получил имя Борис. Отец, по национальности белорус, был настоятелем Ковенского кафедрального собора. Это храм и сейчас стоит в Ковно (Каунас), но в начале 1920 г. он был превращен в костел. Однако до сих пор там осталась прежняя роспись, и над органом находятся изображения преподобного Сергия Радонежского и святителя Алексия, митрополита Московского и всея Руси. Для тех времен это был гигантский по своим размерам собор. С юных лет Борис Дорофеевич обучался в гимназии и проявлял незаурядные способности к математике, поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Блестяще окончив первый курс университета, он поступает в Петербургскую духовную академию, экстерном сдав экзамены за семинарию. В 1914 г., по окончании академии, он был оставлен в качестве профессорского стипендиата. Будучи студентом Духовной академии, Борис проводил летние каникулы в Валаамском монастыре и проходил послушание по уходу за старцами-схимниками. Тогда он понял, что только отречением от мира можно приобрести силы для служения людям. Желая всецело посвятить все свои дарования и саму жизнь Богу, в октябре 1914 г. он принял монашеские обеты с именем в честь святителя и чудотворца Николая, и с этого момента иеромонах Николай перестал принадлежать себе и пошел трудным путем послушания Церкви Божией. Сразу же он был направлен на фронт боевых действий в качестве священника. Через три месяца по болезни он вернулся в академию, где завершил научно-богословскую подготовку и получил в 1915 г. назначение на должность преподавателя Духовной семинарии.
 |
Еще учась в академии, иеромонах Николай взял на себя нелегкое послушание полкового священника. Ему было назначено исповедовать умирающих солдат. Уже тогда проявлялось его особого рода духовное дарование, необыкновенно чуткое отношение к людям. Перед самой революцией 1917 г. иеромонах Николай защитил магистерскую диссертацию на тему «Церковный суд в России до издания Соборного Уложения Алексея Михайловича», которая была удостоена Макарьевской премии. Это была настолько серьезная работа, что, когда в 1936 г. было выпущено библиографическое пособие по истории СССР феодального периода, на одном из самых почетных мест в ней помещалось имя Николая Ярушевича, которого при изучении истории русского права нельзя было обойти.
В 1918 г. иеромонах Николай получает настоятельство в Петергофском соборе, а в 1919 г. он назначен наместником Александро-Невской Лавры в сане архимандрита. В день Благовещения Пресвятой Богородицы 1922 г. в возрасте тридцати лет он возводится на кафедру епископа Петергофского, викария Петроградской епархии. На Петергофской кафедре преосвященный Николай совершал свое служение до 1940 г.
В Петрограде находился центр обновленчества, и владыке Николаю пришлось вести длительную и трудную борьбу за ограждение единства Русской Православной Церкви. Особенно много потрудился владыка Николай в борьбе с иосифлянским расколом, возникшим в 1927 г., но скоро остановленным его обличительными выступлениями.
В 1939 г., когда к Советскому Союзу присоединились Западная Украина и Западная Белоруссия, владыка Николай стал епископом Луцким и Волынским, а затем экзархом Украины, митрополитом Киевским и Галицким, хотя в самом Киеве перед войной не оставалось ни одного действующего храма. Затем на владыку Николая была возложена обязанность возглавить сразу две епархии - Новгородскую и Псковскую, которые были разгромлены, и в них оставалось всего несколько действующих храмов. Он входил в состав Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний фашистов на оккупированной территории и лично посетил ряд областей, городов и селений, подвергшихся фашистской оккупации.
В период пребывания Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия в Ульяновске владыка Николай выполнял обязанности его заместителя и был Управляющим делами Московской Патриархии в Москве. Митрополит Николай все время оставался в осажденной Москве, категорически отказавшись от эвакуации. В годы войны митрополит Николай передал Красной Армии танковую колонну им. Димитрия Донского, созданную на средства, собранные духовенством и верующими Русской Православной Церкви. Для этого было собрано более 8 млн. рублей. А всего за годы войны верующими было собрано более 200 млн. рублей.
Митрополит Николай вместе с митрополитом Сергием (Страгородским) и митрополитом Алексием (Симанским) участвовал во встрече со И. В. Сталиным в сентябре 1943 г., а затем в работе Архиерейского Собора, состоявшегося 8 сентября 1943 г., на котором был избран Патриархом всея Руси Сергий (Страгородский). В январе 1944 г. митрополит Николай был назначен на кафедру митрополита Крутицкого, управляющего Московской епархией. Каждое воскресенье владыка служил в храме Преображения Господня в Преображенской слободе и вдохновенно проповедовал. Этот храм был уничтожен в 1963 г. Сейчас, слава Богу, полным ходом идет его восстановление. Проповеди митрополита Николая всегда были богословски содержательными, эмоциональными, в них не было ни одного равнодушного или пустого слова. Свои проповеди владыка всегда начинал словами «дорогие мои». Митрополита Николая называли московским Златоустом. Его знала и любила вся православная Москва.
 |
4 апреля 1946 г. был создан Отдел внешних церковных сношений Московской Патриархии (ОВЦС), и на владыку Николая возложили послушание председателя этого отдела. В этот период митрополит Николай неоднократно предпринимал заграничные поездки. В результате его посещения Парижа в августе-сентябре 1945 г. многие русские приходы вернулись в лоно Русской Православной Церкви. Митрополит Николай устанавливал связи и контакты с автокефальными православными церквами, а также с инославными религиозными объединениями.
Начиная с 1949 г. митрополит Николай представлял Русскую Православную Церковь во всемирном движении сторонников мира. В течение двенадцати лет он многократно выступал на заседаниях Советского комитета защиты мира и на сессиях Всемирного совета мира, членом которого он состоял. В этих речах он, исходя из христианского учения о любви и мире, призывал всех христиан к единству в борьбе за мир. Каждое живое слово владыки Николая захватывало и покоряло слушателей своей убежденностью и силой проникновения в тайники человеческого сердца. «В словах и поучениях митрополита Николая прозрачным ключом бьет чистая вера и простое, как искренняя преданность Богу, благочестие. И вот это завладевает душой, потому что действует непосредственно на нее с убежденностью, превосходящей земной разум», - писал в предисловии к болгарскому изданию проповедей владыки Николая Патриарх Болгарский Кирилл.
В 1949 г. Совет Московской духовной академии за книгу «Слова и речи» присудил владыке Николаю ученую степень доктора богословия. Вслед за этим многочисленный ряд духовных учебных заведений Европы присвоили владыке Николаю высшую ученую степень. За многолетнюю патриотическую деятельность и активное участие в борьбе за мир митрополит Николай в 1955 г. был награжден орденом Трудового Красного Знамени и рядом орденов и медалей различных стран и церквей.
Краткий период потепления в отношении Русской Православной Церкви в конце 40-х годов закончился, а в конце 50-х началось новое закрытие церквей. Митрополит Николай, как мог, противился закрытию подмосковных приходов, которые были в его ведении. Совету по делам религии при Совмине СССР, который возглавлял Куроедов В.А., было поручено убрать наиболее энергичного из постоянных членов Священного Синода. Мировая известность митрополита Николая затрудняла открытую расправу над ним и давала возможность хоть как-то сопротивляться гонителям церкви. 15 июня 1960 г. Куроедов встретился с Патриархом Алексием I и заявил, что после детального изучения деятельности Патриархии нашел ее неудовлетворительной в сфере борьбы за мир. Он предложил уволить митрополита Николая с поста председателя ОВЦС и настаивал на удалении его из Москвы. Святейший Патриарх предлагал митрополиту Николаю перевод на Ленинградскую или Новосибирскую кафедру, владыка не согласился и был уволен на покой 16 сентября 1960 г.
Владыка Николай был всегда настолько деятельным внутренне, что отставка сразу надломила его здоровье. Выглядел он так, будто только что перенес тяжелую болезнь. Духовно он не был сломлен, но физически держался только силой воли.
13 декабря 1961 г. митрополит Николай скончался. Обстоятельства его смерти до конца не выяснены и поныне. Во время пребывания в Боткинской больнице он находился в полной изоляции. Перед смертью митрополит Николай просил, чтобы к нему допустили священника, чтобы исповедоваться и причаститься. Куроедов связался с Хрущевым, и тот категорически отказал. Святые дары митрополиту Николаю передала санитарка, которая была прихожанкой храма Всех Святых на Соколе. За два дня до смерти митрополит Николай благоговейно причастился Святых Христовых Таин, исповедовавшись перед иконой, которая была у него в палате. Все оставшееся после владыки имущество составляли книги, в основном по математике и медицине.
Весть о смерти владыки быстро распространилась по Москве. В день погребения митрополита Николая в Троице-Сергиевой Лавре собралось множество верующих. Отпевание владыки состоялось в Трапезном храме Патриархом Алексием в сослужении многочисленного духовенства. Погребен владыка Николай в крипте храма в честь Смоленской иконы Божией Матери.
Ежегодно в день смерти митрополита Николая 13 декабря в Смоленском храме Троице-Сергиевой Лавры на могиле митрополита Николая в течение всего дня совершаются панихиды, и не иссякает поток желающих почтить его память. В этом году исполниться 50 лет со дня кончины владыки Николая, когда снова прозвучат непреложные для праведника слова: «Вечная твоя память, достоблаженне и приснопамятне митрополите Николае».
Использованные источники и литература:
1. «Свидетель православия. Слова, речи, выступления митрополита Николая (Ярушевича)», Издательство «Правило веры», Москва, 2000 г., 638с.
2. Издательство «Правило Веры», Москва,
3. Православный Свято-Тихоновский гуманитарный Университет. Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века.
В начале 1960 года Патриарх Алексий и митрополит Николай решают обратиться к советской общественности и поднять перед ней вопрос о хрущёвских гонениях на Церковь. Не рассчитывая на религиозные чувства или совесть общественности, патриарх и митрополит Николай решили напомнить о социальном, государственном, культурном и патриотическом значении Церкви, о ее миротворческой роли. Повод вскоре представился. 16 февраля 1960 года в Кремле состоялась конференция советской общественности за разоружение. Ее-то и использовал патриарх Алексий для того, чтобы обратиться к советской общественности и информировать ее о бедственном положении Церкви. В своем выступлении, исполненном силы и великого достоинства, патриарх высказал следующие мысли:
«Я здесь стою перед вами как голос Русской Православной Церкви, представляющей миллионы граждан этого государства. Как свидетельствует история, это та Церковь, которая при зарождении русской государственности помогала установлению гражданского порядка на Руси..., укрепляла законные основы семьи, утверждала положение женщины как юридического лица, осуждала ростовщичество и рабство, развивала чувство долга и ответственности в человеке и нередко при помощи собственных канонов заполняла пробелы государственного законодательства. Это та же Церковь, которая создала замечательные памятники, обогатившие русскую культуру, которые по сей день являются предметами национальной гордости нашего народа. Это она, наша Церковь, укрепляла дух народа своей верой... в свободу, поддерживая в народе чувство национального достоинства и нравственной силы. Она была поддержкой Русскому государству в его борьбе против иностранных завоевателей и в Смутное время, и в Отечественную войну 1812 года. Она осталась с народом и в последнюю Великую Отечественную войну... Эта же Церковь в 1948 году призвала христиан всего мира к борьбе за мир. И сегодня наша Церковь осуждает все формы вражды, все виды антагонизма и вражды между народами, стоит за разоружение и благословляет все стремления народов к разоружению, ибо христианству, как религии любви и милости, абсолютно чужды любые формы насилия. Призыв советского правительства "перековать мечи на орала" принадлежит пророку Исаии, которого мы, христиане, называем ветхозаветным евангелистом, ибо он предсказал рождение нашего Спасителя мира задолго до этого события. Так Библия, которая является сборником священных книг Христианской Церкви, представляет собой источник идеи мира во всем мире, которая ввиду развития самых опасных видов оружия должна быть признана, вероятно, самой важной идеей для человечества нашего времени. Однако, несмотря на все это, Церковь Христова, которая стремится ко всеобщему благополучию, подвергается оскорблениям и нападкам от людей. Тем не менее, она не отрекается от своего долга, призывая человечество жить в мире и любить друг друга. Утешение в своем нынешнем положении Церковь находит в словах Христа о непобедимости Церкви, когда Он сказал: врата адовы не одолеют Церкви ».[Цыпин Владислав (протоиерей) История Русской Православной Церкви. 1917-1990 с. 157].
Чтобы хоть как-то спасти положение и принять удар на себя, митрополит Николай объявил, что он является автором этой речи. Это вызвало настоящий скандал. Через несколько дней Г.Г. Карпов был снят с поста председателя Совета по делам Русской Православной Церкви (вероятно за то, что пропустил речь патриарха, не уследил за ним) и на его место назначен куда более жесткий Куроедов. Он продолжает линию своего предшественника, но более жестко и целенаправленно. Закрытие храмов в 1960 году проходило еще с большим размахом, чем в предыдущем году. Было закрыто 1437 храмов, многие были разрушены или взорваны (в Харькове разрушен собор святого Александра Невского, в Златоусте была взорвана церковь на глазах у верующих прямо с утварью и т.д.). Было закрыто одиннадцать монастырей и скитов (один мужской, остальные женские). Власти переходят к арестам священнослужителей (чаще всего по финансовым поводам). За 1960 г. было арестовано несколько десятков священнослужителей, которых судили по уголовным статьям, преимущественно за мнимые финансовые нарушения. Впервые после 1945 г. в марте 1960 г. был арестован епископ. Это был архиепископ Казанский Иов (Крессович). Он ездил по городам и селам и призывал свою паству твердо стоять за храмы Божии и не допускать закрытия приходов. Архиепископ Иов был арестован по абсурдному обвинению в сокрытии доходов и неуплате налогов. Вся его вина состояла в том, что он не подавал в налоговую службу сведения о так называемых представительских расходах, которые по закону он не обязан был декларировать. Тем не менее в июне 1960 года он был осужден Верховным судом Татарской АССР к трем годам лишения свободы с конфискацией имущества. То, что это был предлог, прекрасно понимали все, в том числе митрополит Николай (Ярушевич), как он и рассказал владыке Василию (Кривошеину): «Архиепископ Иов предложил все уплатить, что с него требовали. Тем не менее, его приговорили к трем годам». Митрополит Николай был одним из немногих, кто не оставил владыку Иова в беде и продолжал о нем заботиться и после приговора, как об этом рассказывал сам архиепископ Иов архиепископу Василию: «Знаете, когда я попал в тюрьму, все меня бросили, все отреклись от меня... Испугались. Один митрополит Николай не испугался. И до суда, и после осуждения поддерживал меня, писал мне. Он один» [Из воспоминаний архиепископа Василия о соборе 1971 года//Вестник Русского Христианского Движения 147. (1986). 219].
Этого-то мужества, поддержки опальных, сопротивления закрытию храмов, обличения властей и не могли простить коммунисты митрополиту Николаю. Однако Куроедов начинает добиваться отставки митрополита Николая с поста председателя ОВЦС еще и по следующей причине: митрополит был противником экуменизма и вступления во Всемирный Совет Церквей. Как выходец из Белоруссии, он не понаслышке знал, что такое католицизм, прекрасно понимал антихристианский дух латинства и протестантизма. Вместе с архиепископом Серафимом (Соболевым) он подготавливал всеправославное совещание 1948 года, осудившее экуменизм, как «попытку строительства новой вавилонской башни». И хотя в своих зарубежных поездках он показывал, что отстаивает интересы Советского государства, тем не менее он неизменно противился государственному нажиму, загонявшему Русскую Православную Церковь во Всемирный Совет Церквей. Ценой покорности и двусмысленных заявлений, митрополит Николай пытался отстоять вероучительную и каноническую чистоту Православия. Между тем Советскому руководству вступление Русской Православной Церкви во Всемирный Совет Церквей было необходимо по следующим причинам.
1. Так называемая политика «разрядки», проводимая Хрущёвым, требовала хороших взаимоотношений с максимальным количеством религиозных организаций. ВСЦ в высшей степени удовлетворял этим требованиям.
2. Членство Русской Православной Церкви в ВСЦ объективно способствовало углублению раскола с Русской Зарубежной Церковью.
3. Борясь с религией, Советское руководство стремилось дискредитировать священноначалие Русской Православной Церкви в глазах простых верующих по линии догматической чистоты и верности Православию.
Митрополит Николай становится на дороге вступления Московскго Патриархата в ВСЦ. Более того, в своих внешнеполитических заявлениях он отходит от прежней односторонности и говорит о том, что обе стороны оправдывают себя в страшной гонке вооружений, а также о «каких-то глубоких причинах, которые мешают Западу и Востоку проникнуться взаимным доверием». На Эзоповом языке это означало то, что впоследствии прекрасно выразит Солженицын: «Запад и Восток - два атеистических мира и не столь чужды друг другу» [А.И.Солженицын. Интервью радиостанции Свобода.//Вестник РХД за 1974 г.]. Власти были очень недовольны. 15 июня 1960 Куроедов при встрече с патриархом Алексием выразил глубокое неудовольствие деятельности ОВЦС, в частности отсутствием наступательности и «слабым разоблачением клеветнической пропаганды о положении религии и Церкви в СССР». Куроедов порекомендовал, а точнее приказал уволить митрополита Николая с поста председателя ОВЦС. Патриарх согласился, добавив, что митрополит Николай тяготится этой обязанностью и предложил на его место его заместителя - архимандрита Никодима (Ротова) [Архимандрит Никодим в 1959 году вернулся из Святой Земли, где управлял миссией и сразу стал заведующим патриаршей Канцелярией и заместителем начальника ОВЦС (Человек Церкви. с. 3)]. 16 июня 1960 г. митрополита Николая освобождают от обязанностей Председателя Отдела Внешних Церковных сношений (якобы по собственному желанию), выразив, правда, благодарность за самоотверженную и успешную работу на посту председателя. На его место назначают молодого архимандрита Никодима с возведением в сан епископа Подольского (10 июля 1960 года) [Русская Православная Церковь в советское время. М. 1995. Книга 2. с. 23.]. В 1961 году архиепископ Никодим приведет Русскую Церковь во Всемирный Совет Церквей.
Дальше события приобрели трагический характер. Куроедов потребовал удаления митрополита Николая из Москвы. Патриарх предложил митрополиту Николаю Ленинградскую или Новосибирскую кафедру на выбор, тот не согласился. По возвращении из отпуска он был лишен возможности служить в московских церквях, а 16 сентября 1960 года митрополита Николая освобождают от Крутицкой и Коломенской Кафедры и отправляют на покой (якобы по его собственному желанию, по причине болезни сердца) [Цыпин Владислав (прот.) История Русской Церкви. 1917-1997. с. 387]. Митрополит Николай был потрясен подобным исходом, он не думал, что Синод и Патриарх не защитят его. В 1961 году митрополита Николая совершенно здорового госпитализируют в Боткинскую больницу, где он находился в полной изоляции. Там он умирает 13 декабря 1961 года, якобы от сердечного приступа, возможно, в результате принятия сильнодействующего, не показанного ему лекарства. Исходя из принципа «кому выгодно» можно предположительно считать, что КГБ ответственен за его смерть. Полностью загадка кончины владыки Николая выяснится, когда откроют архивы КГБ. Но как вспоминают современники[ Таковы были воспоминания ныне покойного о. Михаила Арранца.], церковное общественное мнение как на Западе, так и в России не сомневалось в том, что владыка Николай был отравлен органами. Если это так, то помимо уничтожения неугодного пастыря, эта акция была предупреждением его преемнику архиепископу (впоследствии митрополиту) Никодиму, и не только ему.
Дело не кончилось устранением митрополита Николая. 15 сентября 1960 года по требованию Совета по делам Русской Православной Церкви был устранен со своей кафедры епископ Ташкентский и Среднеазиатский Гермоген (Голубев), который мужественно боролся с закрытием церквей и с атеистической кампанией, много сил уделял проповеди и укреплению паствы, а также ремонту и реставрации храмов. Ему вменялось в вину то, что он «взял на себя функции религиозных обществ по ремонту и охране молитвенных зданий, создав при епархиальном управлении специальный аппарат во главе с инженером-строителем» [Гордун Сергий. Русская Православная Церковь в период с 1943 по 1970 год. ЖМП 1993 N 2. с. 25.]. Обращает на себя внимание попытка пусть надломленного, но сопротивления: архиепископа Гермогена не увольняют на покой, а отправляют в отпуск и в 1962 году поставляют на Омскую кафедру.
1961 год ознаменовался дальнейшим усилением гонений на Православную Церковь. Новым этапом явилось постановление от 16 марта 1961 года «Об усилении контроля за выполнением законодательства о храмах» [Правда за 16 марта 1961 года.]. В нем предусматривалось наложение подоходного налога на всех церковнослужителей, а не только приходских священников, разрешалось вводить ограничение на колокольный звон (читай - колокольный звон запрещался), и самое главное - решения о снятии с регистрации и закрытии храмов отныне принимались не на центральном, а на местном уровне (по согласованию с советом по делам РПЦ), таким образом, открывалась дорога к необузданному произволу. 31 марта 1961 года патриарх и постоянные члены Синода были приглашены в Совет по делам религий. Его председатель В.А. Куроедов потребовал от иерархов провести реформу приходского управления. Ссылаясь на недемократичность власти одного лица то есть священника, он потребовал передать все хозяйственные и финансовые полномочия исполнительному органу общины, так называемой двадцатке. Это грубое вторжение во внутреннюю жизнь общины и навязывание ей «демократических норм» имело своеобразное юридическое обоснование - постановление ВЦИК и Совнаркома РСФСР от 1929 года «О религиозных объединениях», где священник был отстранен от хозяйственной деятельности, как «лишенец» - лицо лишенное избирательных прав, хотя Конституция 1936 года гарантировала всем гражданам без различия равные избирательные права.
На встрече с Куроедовым 18 апреля патриарх Алексий, митрополит Крутицкий Питирим и архиепископ Тульский Пимен пытались поднять вопрос о неправильных действиях в связи с закрытием храмов, а затем предложить свой проект решения Синода о восстановлении прав исполнительных органов в финансово-хозяйственной сфере. В нем отсутствовало самое главное для Совета - четкое указание о передаче настоятелями храмов всех финансово-хозяйственных дел исполнительным органам общин, на что и было указано Патриарху. Он понял, что сопротивление бесполезно и уступил. В тот же день было составлено соответствующее решение Священного Синода, по которому клирики устранялись от финансово-хозяйственных дел. Это вызвало тревогу и беспокойство целого ряда епископов: архиепископа Ермогена (Голубева), архиепископа Винницкого Симона (Ивановского), епископов Доната Новосибирского (Щеголева) и Черниговского Андрея (Сухенко). Особенно горячо отозвался архиепископ Симферопольский Лука (Войно-Ясенецкий). Он вполне справедливо писал: «Отныне подлинными хозяевами Церкви будут только церковные советы и двадцатки, конечно в союзе с уполномоченными. Высшее и среднее духовенство останутся только наемными исполнителями богослужений» [Лука (Войно-Ясенецкий) епископ. Я полюбил страдание. М. 1996. С. 199.]. Председатель совета по делам РПЦ требовал отправить на покой архиепископа Луку за подобные высказывания, но патриарх не согласился на это. Для того, чтобы утихомирить толки, требовался собор. Он и состоялся 5/18 июля 1961 года в Троице-Сергиевой Лавре при достаточно странных обстоятельствах. Епископы не знали, что едут на собор, их пригласили на праздник преподобного Сергия. Тех, кто мог протестовать против приходской реформы, не пригласили. Кто пришел незваным (как архиепископ Гермоген), не пустили на заседание. Перед собравшимися выступил патриарх Алексий I c докладом, содержащим объяснение смысла приходской реформы. Патриарх утверждал, что пастырю для того, чтобы быть свободным от нареканий со стороны внешних, необходимо быть свободным от «мирских попечений» и «пребывать в служении слова», подавая пастве благой пример и воздействуя на нее исключительно духовно. Все это выглядело бы достаточно радужно и наивно - идеалистически, если бы не суровые реалии гонения. Слушатели все понимали и не осуждали патриарха. В своем докладе патриарх также утвердил необходимость присутствия трех постоянных членов Синода в Москве, а также приветствовал вступление в ВСЦ. О приходской реформе сделал сообщение архиепископ Тульский Пимен (Извеков, будущий патриарх), в нем он доказывал ее целесообразность и каноничность. С особым докладом о вступлении во Всемирный Совет Церквей, о роли в нем Русской Православной Церкви, а также о ее миротворческой деятельности выступил митрополит Никодим (Ротов). По докладам практически не было дискуссии, были простые выступления в поддержку изменений. Самые принципиальные решения, в том числе о вступлении в ВСЦ, проходили в несвободной обстановке, связанной с давлением властей, в отсутствии соборности. Впрочем таковы были реалии времени.
Надежды на то, что архиерейский собор поможет смягчить преследования Церкви, не оправдались. Гонения свирепствовали. На 1 января 1961 года в Православной Церкви был 11572 приход, на 1 января 1962 года - 10149 (в том числе 1489 молитвенных домов). Потери Русской Православной Церкви составили 1400 приходов. Страшный удар понесла также Гузинская Православная Церковь, у нее осталось всего 40 приходов. Было зарегистрировано 10221 община, то есть 72 общины своих церквей не имели, несмотря на обилие пустующих церквей или используемых не по назначению (около 10000 зданий) [Цыпин Владислав (прот) История Русской Церкви. 1917-1997.. с. 397].
В одном Ленинграде число действующих храмов с 40 сократилось до 15. Особенным ударом было закрытие в 1961 году часовни Ксении Блаженной. В ней устроили мастерскую. Была закрыта и взорвана замечательная греческая церковь святого Дмитрия Солунского (XIX в.), был закрыт и ряд других церквей. Иногда власти разрешали переносить убранство церкви в другое здание (как в случае с Александро-Невской Церковью в Шувалово).
Особо следует сказать о репрессиях против духовенства и прежде всего против епископов. В 1961 году судили архиепископа Иркутского Вениамина (исповедника, уже раз осужденного в 1944 году на 12 лет по статье 58). В этот раз против епископа Вениамина выдвинули абсурдное обвинение в... «покупке по дешевке краденого вазелинового масла». Обвинение было настолько абсурдным, что его оставили на свободе. Архиепископ Черниговский Андрей (Сухенко) мужественно отстаивал храмы своей епархии от закрытия, призывал народ сопротивляться атеистической пропаганде. В 1961 году его арестовали и осудили на восемь лет по ложному обвинению в «экономическом злоупотреблении и безнравственности».
Продолжались репрессии против священников, всего их было осуждено за годы хрущевских репрессий не менее сотни. Обыкновенно давали три-четыре года.Так на четыре года был осужден священник Николай Авраменко из Днепродзержинска, на три иподиакон Андрей (Щур) из Почаевской Лавры и многие другие. Особо следует сказать о Почаевской Лавре. За время хрущевских гонений число ее насельников сократилось втрое (с 101 до 35), у обители отняли почти все угодья, монахов и мирян избивали, выгоняли из монастыря. Была отнята гостиница, а затем мирянам было запрещено ночевать в храмах, затем вообще были запрещены многолюдные паломничества. Если бы не вмешательство иностранцев, Лавру бы закрыли.
Но эта участь постигла Киево-Печерскую Лавру, которую закрыли в 1963 году под предлогом реставрации обители и обвала пещер. Жизнь однако показала, что обвалы начались, как только кончились богослужения.
Обратимся к судьбе семинарий. На 1959 год их было восемь (Ленинградская, Московская, Киевская, Белорусская, Одесская, Волынская, Саратовская и Ставропольская). К 1965 году их осталось три (Ленинградская, Московская, Одесская). Уничтожение семинарий происходило по-разному. Ставропольскую вначале слили с Саратовской, конфисковав здания, купленные церковью, затем закрыли и Саратовскую. Киевскую просто закрыли в 1960 году. Белорусскую и Волынскую не закрывали, туда просто не допускали новых учащихся, поэтому они закрылись сами. В результате число учащихся и следовательно рукоположений стало недостаточно даже для поддержания минимального числа духовенства. Впрочем, оно сокращалось вместе с приходами. [Поспеловский. Русская Православная Церковь в XX веке. С. 300-301.]
Если на 1 января 1963 года насчитывалось 10100 приходов Русской Православной Церкви, то на 21 августа на регистрации осталось лишь 8314 православных общин, (из них в Грузинской Церкви 44). Не могло быть иначе, ибо новые двадцатки, всецело находившиеся под влиянием уполномоченных, расходились почти без сопротивления и подавали заявления о снятии регистрации.
Если в 1966 году было 7525 приходов, а в брежневские времена закрывалось по пятьдесят приходов в год, то ясно, что конец 1964 года церковь встретила с 7630 приходами, то есть за 1963 - 1964 годы было закрыто около 700 приходов. Это меньше, чем в пиковые 1960 - 1962 гг., но больше чем в 1959 г. Из монастырей осталось восемнадцать - двенадцать мужских и шесть женских, всего с полутора тысячами монашествующих [Цыпин Владислав (прот.) История Русской Церкви. 1917-1997.].
Хрущёв и не думал по-настоящему останавливать преследования: в 1980 году он собирался «показать последнего попа по телевизору».
Партийные идеологи Суслов, Ильичев подхлестывали; нельзя благодушествовать и рассчитывать, что религия, как антинаучная идеология, отомрет сама [Алексеев В. "Штурм небес отменяется". Критические очерки по истории борьбы с религией в СССР. М. 1992.].
В конце 1963 года идеологическая комиссия ЦК приняла развернутый план «Мероприятия по укреплению атеистического воспитания населения». В нем подразумевался строгий контроль над деятельностью религиозных объединений, учет крещений, венчаний и погребений, индивидуальная работа с верующими, в том числе с детьми и подростками. Уполномоченные на местах устно приказывали священникам не причащать, не исповедывать детей и даже не пускать их в храм. Двадцатки и общины пронизывались представителями спецслужб, которые сообщали, по возможности, о всех верующих.
Церкви грозила гибель, поэтому подлинным проявлением промысла Божия было снятие Хрущева с поста секретаря ЦК КПСС 14 октября 1964 года в день Покрова Божией Матери.
Материал собран диаконом Владимиром Василиком.
Временем его служения стали самые сложные для России и Русской Церкви исторические периоды. Будущий митрополит Николай видел старую Родину и её Церковь, пережил ужасы революции и коммунистического террора 20-30-х годов, Великую Отечественную войну, и, наконец, окончил свой жизненный путь во второй, хрущёвский, период гонений на Церковь.
В 1914 году, окончив Санкт-Петербургскую духовную академию профессорским стипендиатом по кафедре церковного права, владыка до конца своей жизни помнил и любил Академию. Здесь, в Духовных школах, он принял монашеский постриг, здесь же в Семинарии был преподавателем гомилетики, литургики, практического руководства для пастырей. Здесь же стал магистром богословия. Здесь же будущий Владыка получил богатые дары праведности и образованности, пронеся их через всю свою многотрудную жизнь и щедро обогащая ими окружающих.
Родился будущий владыка 31 декабря 1891 года в г.Ковно, в священнической семье. Учился в частном пансионате, затем в классической гимназии, а в 1909 году окончил с золотой медалью Санкт-Петербургскую Введенскую гимназию. Избрав для себя светский путь, Борис Дорофеевич (будущий митрополит) поступил в Санкт-Петербургский университет на математическое отделение физико-математического факультета. Но проучился он там всего один курс, после чего перешёл в Санкт-Петербургскую духовную академию.
Сразу же после окончания академии и принятия монашеского пострига с именем Николай молодой иеромонах-проповедник направился прямо на театр военных действий Первой Мировой войны. Порыв молодости с возрастом превратился в глубокое осознанное и настойчивое стремление служить Матери-Церкви. В конце 1919 года он — архимандрит, наместник Александро-Невской лавры, в 1922 году – уже епископ Петергофский, викарий Петроградской епархии, в 1927 -1928 г.г. — временно управляющий Ленинградской епархией, в 1935 году возводится в сан архиепископа Петергофского.
В 1940-е годы владыка Николай был назначен архиепископом Волынским и Луцким, Патриаршим Экзархом Украины. Вдохновение владыки Николая, его терпимость и мужество помогли выстоять в борьбе против церковных раскольников-поликарповцев.
В марте 1941 года митрополит Сергий (Страгородский) возвел архиепископа Николая в сан митрополита.
В Великую Отечественную войну митрополит Киевский и Галицкий Николай обращался с рядом патриотических призывов к украинской пастве, передал Красной Армии танковую колонну имени Димитрия Донского, созданную на средства, которые были собраны духовенством и верующими Русской Православной Церкви.
Один из первейших иерархов Русской Церкви, участник знаменитой встречи со Сталиным 1943 года, митрополит Крутицкий и Коломенский Николай с 1946 по 1960 гг. возглавлял Отдел внешних церковных сношений. В это время его обличающий и любящий голос – голос Русской Православной Церкви, способствовал воссоединению западноевропейских приходов с Московской Патриархией, а затем в трудные годы «холодной войны» направлял к милосердию и миру.
Митрополит Николай был человеком глубокой и искренней веры. Совершая своё служение в атеистический период, он умел находить компромиссы на благо Церкви, и в то же время не боялся обличить богоборцев. Он — автор речи Патриарха Алексия I, произнесенной Святейшим 16 февраля 1960г. на Конференции советской общественности за разоружение. В этой речи впервые на мировом уровне прозвучало обличение советской власти за притеснения Церкви.
Слова и речи митрополита Николая, доктора богословия (1946), которого еще при жизни называли «московским Златоустом», ставят его в ряд выдающихся проповедников Слова Божия. На годичном акте в Ленинградской Духовной Академии 9 октября 1958 года прозвучали следующие его слова: “Дорогую моему сердцу Ленинградскую духовную школу горячо поздравляю с праздником, шлю молитвенные пожелания процветания академии и семинарии, и благословение всем, кто трудился в них и учится”.
Скончался владыка Николай 13 декабря 1961 года в день святого апостола Андрея и был похоронен в Троице-Сергиевой лавре.