30 января поздним вечером, подводник Маринеско совершил свой главный подвиг. "Атака века" описана предостаточно. Ее никогда бы не было, если бы Маринеско, вопреки приказу, не сменил в море курс. Маринеско покидает район и, как вольный хищник, выходит на охоту и выслеживает океанский гигант - "Вильгельм Густлов"... Все три торпеды попадают в цель. На лайнере было около десяти тысяч человек. Спаслось меньше тысячи...

30 января 1945 года легендарный российский подводник Александр Маринеско потопил немецкий транспорт «Вильгельм Густлов».

Немецкий писатель лауреат Нобелевской премии Гюнтер Грасс выпустил роман-эссе "Траектория краба", в основе которого - потопление легендарным подводником лайнера "Вильгельм Густлов", гордости немецкого флота. Роман стал бестселлером, в Европе заново пробудился интерес к событиям военной давности, к личности Маринеско.

2003 год можно окрестить годом подводника Маринеско. 15 января, исполнилось 90 лет со дня его рождения. В ноябре, 25-го, будет 40 лет со дня смерти. Между этими круглыми датами - сегодняшняя, некруглая: 30 января поздним вечером, он совершил свой главный подвиг.

"Известия" в свое время писали о подвиге Александра Маринеско, подводника № 1. После каждой публикации в "Известия" шли огромные мешки гневных писем - "Потрясен... Боже мой!", "История с Маринеско - наш национальный позор ", "Доколе же России верные сыны будут на положении дворовых?", "Не могу больше находиться в вашей мерзкой партии...". По городам прошли демонстрации в защиту Маринеско.

ОН НИЧЕГО НЕ БОЯЛСЯ

Вообще-то изначально - Маринеску. Отец его - румын. В 1893 году он избил офицера, грозила смертная казнь, но он из карцера бежал, переплыл Дунай. Женился на хохлушке, букву "у" в конце фамилии поменял на "о".

По решимости, удали и бесстрашию Александр Иванович - в отца.

В 13 лет начал плавать учеником матроса.

В школе юнг ему, как лучшему, сократили срок обучения и без экзаменов перевели в мореходное училище.

Затем - высшие курсы командного состава. В разгар занятий пришел приказ: слушателя Маринеско отчислить, из флота демобилизовать. Причина - "анкета". Ему отказали даже на торговом флоте.

Самолюбивый и гордый Маринеско не написал ни единой просьбы - разобраться.

В конце концов - восстановили, курсы окончил досрочно.

Уже через год после того, как Маринеско принял подлодку "Малютка", она установила рекорд скорости погружения, успешнее всех провела торпедные стрельбы и в 1940 году была признана лучшей на Балтике. В начале войны на маломощной "Малютке" Маринеско потопил транспорт водоизмещением 7000 тонн и был награжден орденом Ленина. Александра Ивановича переводят на "С-13". В первом же походе с новым командиром лодка топит очередной транспорт. Еще один орден - Красного Знамени.

Подвиг был ему предназначен.

Никакая учеба не дала того, что досталось от Бога. В море он поступал вопреки всем законам подводной войны и даже логике. Атаковал порой со стороны немецкого берега, с мелководья, а уходил от погони - к месту потопления. Лез в самые опасные места - потому что его там не ждали, и в этой нелогичности была высшая логика.

На Балтике воевало 13 подводных лодок-"эсок".

Уцелела единственная, под несчастливым номером.

Он ничего не боялся, ни на море, ни на суше. Но если в море был расчетлив и хитер, то на берегу не знал ни умеренности, ни осторожности. С начальством - прямой, порой - дерзкий. Его прямота и самостоятельность раздражали береговых штабных работников. Они не любили его. Да и он симпатий к ним не питал.

За всю службу на флоте - с 1933 года и за всю войну до 1945 года Александр Иванович "сорвался" дважды. И самовольная отлучка, и опоздание были связаны с выпивкой.

Тут нужны объяснения. Немцы гораздо лучше подготовились к подводной войне. Балтика была густо заминирована, она, как и Ленинград, оказалась в блокаде. Долгими месяцами лодки простаивали в доках - в ремонтах. Но главное, в 1943 году при форсировании заграждений подорвалось несколько первоклассных лодок. Возникла пауза до осени 1944 года.

Тогда же, в 1944-м, у Маринеско скончался от тяжелых ран отец.

Он обратился к Орлу, комдиву: "Мне надоело безделье. Стыдно смотреть в глаза команде".

Наступил роковой для Маринеско 1945 год. Он с товарищем был отпущен в город (Турку, нейтральная Финляндия). В пустом гостиничном ресторане они со славянской широтой попросили накрыть стол на шестерых. Как вспоминал он сам: "Мы в меру выпили, закусили, стали потихоньку петь украинские песни". Маринеско очаровал молодую красивую хозяйку гостиницы - шведку и у нее остался.

Под утро постучала горничная, сообщила, что внизу ждет жених хозяйки с цветами. "Прогони", - сказал он. - "Ты же на мне не женишься?" - " Не женюсь, - сказал Маринеско, - но все равно прогони ". Вскоре в дверь снова постучали, теперь уже офицер с лодки: "Беда, на базе переполох, вас ищут. Уже финским властям заявили...". "Прогони", - сказала она. "Как так - не могу". - "Я ради тебя жениха прогнала. Какие ж вы победители, с бабой переспать боитесь".

И командир сказал офицеру: "Ты меня не видел".

Вернулся вечером.

Прошел слух, что его завербовала вражеская разведка. Маринеско должен был предстать перед военным трибуналом.

Идти в море с другим командиром экипаж отказался.

Александр Евстафьевич Орел, комдив (впоследствии - адмирал, командующий Балтийским флотом):

Я разрешил им выйти в море, пусть там искупает вину. Мне говорили: "Как же ты такого архаровца отпустил?". А я ему верил, он из похода пустой не возвращался.

СВЕТОПРЕСТАВЛЕНИЕ

"Атака века" описана предостаточно. Скажу лишь, что ее никогда бы не было, если бы Маринеско, вопреки приказу, не сменил в море курс. 20 дней "эска" курсировала впустую в заданном районе. Маринеско покидает район и, как вольный хищник, выходит на охоту и выслеживает океанский гигант - "Вильгельм Густлов". Все три торпеды попадают в цель.

Гюнтер Грасс считает, что на лайнере было около десяти тысяч человек. Спаслось меньше тысячи.

Главные страдальцы - дети, старики и женщины. Шлюпок и спасательных плотов оказалось слишком мало, "солнечная" палуба, которая вела к ним, обледенела, как каток, когда она накренилась, люди посыпались в морскую воронку. 18 градусов мороза при ледяном ветре. Беженцы, сгрудившиеся на верхней палубе - на высоте десятиэтажного дома, замерзли насмерть и продолжали стоять, как ледяные столбы. "Стариков и детей, - пишет Гюнтер Грасс , - затаптывали насмерть на широких лестницах и узких трапах. Каждый думал только о себе". Офицер-преподаватель застрелил в каюте троих детей, жену и застрелился сам.

Сегодня жив последний из офицеров подводной лодки "С-13" - штурман Николай Яковлевич Редкобородов:

Торпедисты сделали надписи мелом на всех торпедах - "За Родину!", "За Сталина!", "За советский народ!", "За Ленинград!".

В пустом бассейне "Густлова", выложенном разноцветным кафелем и мозаикой, разместились в тесноте девушки из вспомогательного флотского батальона - 370 человек. Торпеда с надписью "За советский народ!" попала в бассейн и превратила все в месиво. "Многих девушек разорвало на куски осколками кафеля и мозаичного панно. Вода быстро прибывала, в ней плавали куски человеческих тел, бутерброды... спасательные жилеты".

Ужаснее всего был вид мертвых детей: "Все они падали с корабля головками вниз. Так они и застряли в своих громоздких жилетах ножками вверх…"

Погибло более четырех тысяч детей.

"Коллективный вопль" с тонущего судна и с моря - со шлюпок и плотов накрыла сирена гибнущего "Густлова" - жуткое двуголосие. "Этот крик позабыть невозможно", - беременной женщине было тогда 18 лет.

"Да, погибли преимущественно женщины и дети: в неприлично очевидном большинстве спаслись мужчины, в том числе все четыре капитана".

Вопреки стойким и красивым легендам в Германии не было трехдневного траура, и Гитлер не объявлял Маринеско личным врагом. Ни слова о гибели любимого лайнера фюрера. Такое сообщение могло подорвать у нации стойкость духа.

Молчала и советская пропаганда.

Советское военное командование с удовольствием подхватило эту версию: никак не могли простить Маринеско его загул.

Между тем, когда-то белоснежный туристический лайнер "Вильгельм Густлов" уже давно стал плавучей учебной базой немецких подводников, здесь готовили "смертников" (из 30 000 немецких подводников погибли больше 80%). На борту лайнера, по данным Гюнтера Грасса, находилось более тысячи моряков-подводников (по другим данным - 3700), женский батальон ВМФ, войсковое соединение 88-го зенитного полка, хорватские добровольцы. Это был вооруженный лайнер, подчиненный ВМФ, который шел без опознавательных знаков, с сопровождением.

Как признал потом весь мир, в том числе и немцы, "это была законная цель для атаки".

После этой атаки Маринеско на базу не спешил и через 10 дней потопил еще и мощный крейсер, на борту которого было около трех тысяч солдат и офицеров.

* * *

"Атака века" - оценка не наша, так оценили подвиг экипажа "эски" английские историки. Западные исследователи - английские, западногерманские, шведские - десятилетиями исследовали историю подводной лодки "С-13", экипаж которой по тоннажу потопил за войну восьмую часть того, что все остальные подводники Балтики. Почему Маринеско не Герой? - задаются они вопросом. И приходят к выводу: советское военное командование не поверило в фантастические победные результаты.

Комдив А. Орел представил Маринеско к Золотой Звезде. Награду Маринеско снизили до ордена Красного Знамени. Из подвига вычли вину. Соответственно резко снизили награды и всему экипажу.

Награждение Маринеско Золотой Звездой разлагающе подействует на матросов, - это объяснение от руководства ВМФ я слышал сам. Нужно, чтобы Герой был непременно хрестоматийным, уставным.

Хрестоматийный никогда бы не совершил ничего подобного. Впрочем, о чем говорить, внеуставными были целые нации.

Штурман Редкобородов:

Долгие десятилетия имя его называли полушепотом, словно речь не о подвиге, а о преступлении.

ГОСУДАРСТВЕННАЯ "АТАКА ВЕКА"

После того как его и весь экипаж лишили заслуженных наград, Маринеско дал себе волю - выпивки, конфликты с начальством. По свидетельству писателя А. Крона, у него начались приступы эпилепсии. Трудно поверить, но Александр Иванович, с его-то гордостью, чувством собственного достоинства, просит парткомиссию БПЛ КБФ: устал, выпиваю, потому что болен, прошу направить меня лечиться...

Шел август 1945-го. Война была уже позади. Теперь он и трезвый государству не нужен. Маринеско просто уволили с флота, понизив в звании сразу на две ступени.

То, что творила с ним советская власть вплоть до его нищенской смерти и после смерти, тоже можно назвать "атакой века".

Опять невольная параллель - у них, у нас. В послевоенные годы продолжалось разорение "Густлова" - различные водолазы, охотники за сокровищами, прочие хищники искали там легендарную Янтарную комнату, золото Имперского банка.

Во второй половине восьмидесятых годов в Лиепае на деньги моряков был поставлен памятник Маринеско. По распоряжению политуправления ВМФ фамилию Маринеско с памятника сорвали - ночью, по-воровски. Тогда-то "Известия" и ввязались в двухлетнюю (семь публикаций!) борьбу, не просто неравную - безнадежную, за имя легендарного подводника, за присвоение ему звания Героя. Против "Известий" обрушилось не только военное ведомство (чиновные адмиралы грозили судом), но и Главное политуправление армии, Министерство обороны СССР. Лично министр маршал Язов писал на "Известия" жалобу в ЦК.

Главный редактор (И.Д. Лаптев) не дрогнул. Но не язовская жалоба была самой неприятной.

На "Известия" пожаловалась... дочь Маринеско от первого брака, Леонора.

Зачем вы травите военно-морское ведомство? - говорила она мне по телефону. - Вы хотите меня с ними поссорить? Вы же отца не знаете, он бросил нас с матерью и не платил алименты.

В какое время это было?

Оказалось, во времена, когда Александр Иванович был совершенно беспомощен и сам нуждался хотя бы в копеечной поддержке.

В это время не он, а вы должны были помочь ему.

Вы все равно ничего не добьетесь, он никогда не получит Героя.

Жалобу свою Леонора передала в "Красную Звезду", которая использовала ее в своей новой травле Маринеско.

А Таня, дочь от второго брака Александра Ивановича, позвонила после первой же публикации:

Спасибо.

Роковой, мистический Маринеско и при жизни, и после смерти весь мир расколол надвое.

ПИСЬМА ИЗ НЕВОЛИ

С 1948 года Маринеско работал в институте переливания крови замом директора. Директор-хапуга строил дачу, хотел избавиться от принципиального зама. С согласия директора Александр Иванович развез по домам низкооплачиваемых работников валявшиеся во дворе списанные торфобрикеты. Директор - Викентий Кухарчик - сам же и позвонил в ОБХСС.

Первый состав суда распался. Прокурор, фронтовик, видя липу, от обвинения отказался, оба народных заседателя заявили особое мнение. Лишь судья Прасковья Васильевна Вархоева не сдалась.

Маринеско приговорили к 3 годам лишения свободы.

На такой срок далеко не отправляют. Но Маринеско загнали на Колыму. Запихнули в один вагон с недавними полицаями.

Из рассказа Маринеско - Крону: "Раздача пищи в их руках... Чую - не доедем. Стал присматриваться к людям - не все же гады. Вижу: в основном болото, оно всегда на стороне сильного! На счастье оказалось рядом несколько моряков. Сговорились... При очередной раздаче пищи началась драка. Сознаюсь вам: я бил ногами по ребрам и был счастлив". Явился начальник поезда, разобрался, "власть" передали морякам.

Этим письмам более полувека. Александр Иванович писал их Валентине Ивановне Громовой, второй жене.

"Здравствуй, милая, дорогая Валюшка!

Город Ванино - большая деревня, нет водопровода, нет канализации.

Сильная снежная пурга замела наш дом до крыши, и чтобы выйти, нам пришлось вылезать в отверстие в потолке (для печки-времянки) и очистить снег от двери.

Я надежды не теряю и твердо уверен, что буду еще с тобой счастливо доживать свой век (лет до 80-90), уже сейчас начал подготовку, в эту получку 50 рублей отдал портному, которому заказал пошить "москвичку" - полупальто из шинели, а всего за работу надо заплатить 200 рублей.

С тем любящий тебя безмерно, твой слуга и муж. 4/1-1951 год"

Это подцензурные письма.

А это реальная жизнь. У Маринеско украли книгу - подарок жены. Узнав об этом, хозяин камеры, "пахан", сказал: "Через минуту книга будет у тебя". Но оказалось, что молодой вор уже разрезал книгу на карты. По приказу "пахана" четверо урок убили парня: раскачали и - об пол.

По-своему, по-звериному, его "берегли" в камере. В чем притяжение личности даже для урок? Ведь о подвигах Маринеско они не знали.

Александр Иванович нашел способ переписываться не через лагерный почтовый ящик. "Здравствуй, дорогая Валюша! К нам для проверки заглянуло начальство и, узнав, что я пишу письма не через п/я 261/191, забрало все твои письма, которые я хранил, и наказало меня, сняв с бригадиров и переведя в грузчики.

До свидания, счастье мое невидимое! 29/1-1951 год"

"Здравствуй, дорогая, милая и самая близкая из всего существующего в мире, Валюша!

Из моей шинели получилась очень хорошая "москвичка".

Хотел Александр Иванович подкопить деньги и на брюки, но...

С первой семьей Маринеско давно расстался, и вдруг - сюрприз.

"Получил новости: Леонора Александровна (восемнадцатилетняя дочь. - Авт.) выслала на п/я "Исполнительный лист". Могла, конечно, Лора написать мне письмо, объяснить свое положение, и, конечно, я как-нибудь бы ей помог, но, видно, дело повела ее мать так, чтобы окончательно снять с меня штаны. Но что же делать? До сего времени я получал на руки 200 рублей, а сейчас проживу и без них. 20/IV-51 года"

Мать Маринеско - старушка Татьяна Михайловна, узнав об "Исполнительном листе" на сына от его взрослой дочери, устроилась на работу, чтобы помогать сыну. Она написала письмо Сталину.

"Дорогой и любимый наш Иосиф Виссарионович!

Пишет Вам исстрадавшаяся в муках мать героя войны Александра Маринеско.

Над моим сыном нависла - ложь!

Родной наш Иосиф Виссарионович! Я становлюсь перед Вами на колени, я умоляю Вас - помогите... Утешьте сердце матери. Станьте отцом моему сыну.

Мы знаем, что Вы самый справедливый человек на земле".

Зреет тревога: "Милая Валюша! Пишу третье письмо, но ответа от себя все нет и нет. Наверное, тебе уже надоело ждать меня".

Она ответила из какой-то северной Затейки, где работала в геолого-разведочной экспедиции. Звала к себе.

"Не было предела моей радости. Но есть ли в Затейке суда, где я мог бы устроиться старшиной судна? И возьмут ли меня?

Сейчас у меня есть хорошая "москвичка", но остального ничего нет, ехать прямо к тебе в Затейку даже и не совсем прилично, значит, нужно заехать в Ленинград за документами и прочей мелочью - хотя бы за бритвой. Если бы ты знала, как мне хочется быть с тобой! Я не хочу задерживаться даже на мгновенье. Но сейчас стало значительно труднее зарабатывать зачеты. Сегодня получил мамино письмо... Собирается выслать посылку мне. О моих чувствах писать не стану, ибо во всем виноват я. Напиши ей, что когда я освобожусь и немного мы накопим денег, то обязательно приедем к ней в Одессу..."

Заметьте, несчастный узник продляет себе будущее:

"У нас с тобой осталось жизни не более 50-60 лет. Дорогая моя детка, ты мне пишешь, что стала белая. И борода моя белая до единого волоска, а также и виски. Когда мы будем вместе, то, наверное, все будут любоваться нами - молодыми, но белыми. Не горюй, мы еще с тобой дадим "жизни".

"Любимая моя Валюша! Много положил я труда для быстрейшего освобождения, но причина в деньгах: было бы у меня рублей 500, я возвратился бы месяца на 2 раньше. Даже здесь решают вопрос деньги.

Сегодня очень плохо себя чувствую, болит в правой стороне груди и температура до 38 градусов, но работать необходимо - нужны зачеты рабочих дней. Я почти каждый день молю Бога о быстрейшем с тобой свидании. Но Бог, очевидно, не слышит меня, но слава ему, что он дает мне надежду!".

"Вся жизнь зависит от нас самих - от нашего отношения друг к другу и к людям".

10 октября 1951 года он был освобожден досрочно. Просидел почти два года. К этому времени уже посадили за хищения директора института.

Работал грузчиком, топографом, а потом пришел на завод "Мезон", заслужил немало благодарностей, его портрет висел на Доске почета. Вплоть до 1960 года, пока Александр Крон не выступил в газете, никто вокруг не знал о военных заслугах Александра Ивановича. Хозяйка квартиры увидела однажды орден Ленина, поинтересовалась. "Была война, - ответил коротко, - многие получали".

В конце пятидесятых, прожив вместе 15 лет, Александр Иванович расстался с Валентиной. Остались в добрых отношениях.

Пенсию он получал небольшую, поэтому заработок был ограничен. Да еще алименты. Заводские руководители пошли навстречу, разрешили зарабатывать сверх потолка. Нагрянула ревизия, по суду (опять суд!) Маринеско стал возвращать излишки. Когда смертельно заболел - два рака, горла и пищевода, излишки стали вычитать из пенсии.

Около двухсот офицеров, среди них - 20 адмиралов и генералов, 6 Героев Советского Союза, 45 командиров и комиссаров подводных лодок обратились в ЦК КПСС: "Учитывая исключительные заслуги А.И. Маринеско перед нашей Родиной, убедительно просим и ходатайствуем о назначении Маринеско персональной пенсии. Нельзя признать справедливым, что столь заслуженный командир-подводник оказался в пенсионном обеспечении в неизмеримо худшем положении, чем офицеры, не участвовавшие в войне".

В просьбе отказали.

Маринеско написал Крону: "Последнее время - на 51-м году жизни я начинаю терять веру в Советскую власть".

После смерти Маринеско его имя изъяли из обращения.

Судостроители обратились к Главкому ВМФ адмиралу Горшкову с просьбой присвоить одному из кораблей имя Александра Маринеско. Адмирал поставил резолюцию на коллективном письме - "Недостоин".

Сергей Георгиевич Горшков обе свои Золотые звезды Героя получил спустя много лет после войны - в подарок. Именно с его участием раздувалась эпопея Малой земли с полковником Брежневым. Он командовал флотом 30 лет.

Я встречался с Главкомом.

Маринеско? Ему просто повезло с этим потоплением, - ответил с раздражением. - Да и в 1945 году это уже роли не играло, конец войны...

Значит, тем, кто через три месяца штурмовал Берлин, совсем никакой цены нет.

Он же, Сергей Георгиевич, отказался поддержать ходатайство о персональной пенсии матери Маринеско. Татьяна Михайловна пережила сына на 12 лет. Жила в Одессе в коммунальной квартире, на девятом десятке лет за дровами и водой ходила во двор и пенсию получала - 21 рубль.

* * *

Сама виновата, мать, сама виновата: не того сына родила.

* * *

ТОЛЬКО ЧОКАТЬСЯ НЕ БУДЕМ

Была и отрада в конце жизни. Появился свой маленький угол. Женщина, которая разделила последние муки.

Валентина Александровна Филимонова:

Мы у знакомых встретились. Брюки в заплатах, пиджак на локтях в заплатах. Единственная была рубашка, воротничок у рубашки отваливался, только что на галстуке держался. Чист, очень опрятен, но уже так беден. Пошел меня провожать и у меня остался. У него какая-то сила притяжения была, как гипноз, это чувствовали и дети, и взрослые. У него походка была необыкновенная: голова немного приподнята - гордо так, величественно вышагивал. Особенно когда выходили на набережную, на Неву - он сливался с гранитом. В получку приносил 25 рублей, в аванс - чуть больше. И я, чтобы маме показать, что в доме действительно мужчина появился, стала свои деньги к его подкладывать и маме отдавала.

Через год мы поехали с ним на встречу ветеранов-подводников, ничего не поняла: называют Сашину фамилию и такой гром оваций, не дают дальше говорить. Я только тогда, через год, узнала, КТО он.

Только-то и было у них жизни - год. Два остальных Александр Иванович мучительно, смертельно болел.

М. Вайнштейн, бывший дивизионный механик, друг:

Маринеско лежал в очень плохой больнице. Для госпиталя у него не хватало стажа. Мы, ветераны, пошли к командующему Ленинградской военно-морской базой Байкову. Адмирал был взбешен: "В нашем госпитале черт знает кто лечится, а для Маринеско нет места?". Тут же распорядился, дал свою машину.

Валентина Александровна:

Именно тогда, а не позднее, как многие пишут, по дороге из больницы в госпиталь мы увидели корабли на рейде, и Саша единственный раз заплакал: "Больше я их никогда не увижу".

Последним Маринеско видел Михаил Вайнштейн:

Настроение у него было невеселое: "Все, это конец". Подошло время обедать, а жена мнется. Он говорит: "Ничего, пусть смотрит, ему можно. Она разбинтовала живот, и я увидел трубку, которая шла из желудка. Валентина Александровна вставила воронку и стала наливать что-то жидкое. Мы с ним по рюмке коньяка выпили, было уже все равно - врачи разрешили. Он сказал: "Только чокаться не будем" - и вылили коньяк в воронку. Горло было черное, видимо, облучали. А второй раз я пришел, уже и в горле была трубка. Она быстро засорялась, Саша задыхался, и Валентина Александровна каждые 20-30 минут ее прочищала. Теперь, когда смерть была рядом, у него, как всегда в самые трудные минуты в войну, взыграл бойцовский дух. Видимо, когда я вошел, то растерялся, говорить он уже не мог, взял лист бумаги и написал: "Миша, у тебя испуганные глаза. Брось. Вот теперь я верю в жизнь. Мне поставят искусственный пищевод".

Деньги, которые ему переплатили на заводе, не успели все вычесть из маленькой пенсии. И мертвый остался в долгу у Советской власти.

* * *

Судьба, словно проверяя его, подвергала двойным испытаниям. Два увольнения из флота (первое - из-за "анкеты"). Два суда. Два рака с двумя трубками.

И шапка по кругу тоже была брошена дважды - на памятник и при жизни. 4 октября 1963 года писатель Сергей Смирнов в телепередаче сказал, что легендарный подводник живет практически в нищете.

Со всех концов страны в Ленинград хлынули деньги, в том числе от студентов, пенсионеров - часто по три, пять рублей.

Валентина Александровна смогла теперь уволиться с работы, для нее поставили в палате кровать рядом.

Умер, а переводы все шли.

В 1990 году в юбилей Победы Александр Иванович Маринеско был аконец-то посмертно награжден Золотой Звездой.

Маринеско. Атака века

Как Александр Маринеско похоронил последнюю надежду Гитлера

Александр Пронин

Фюрер смертельно ненавидел советских военных, не случайно ни с кем в плену не обращались столь жестоко, как с ними. Но лишь один офицер Советского ВМФ удостоился чести быть объявленным им врагом рейха и своим личным врагом... И было за что.

Гитлер надеялся затянуть войну со странами антинацистской коалиции на неопределенно долгий срок, в течение которого, согласно чаяниям фюрера, неизбежно должен был произойти развал этого не слишком органичного блока, что позволяло Германии заключить мир с англосаксами и французами на Западе и продолжить войну на Востоке против СССР.

В январе 1945 года советские войска, развивая мощное наступление вглубь фашистского рейха, осадили Данциг — древний польский город Гданьск. В этой старинной цитадели, превращенной нацистами в оплот своего господства в Привислинском крае и на северной Балтике, помимо мощной войсковой группировки оказался отрезанным цвет гитлеровской чиновной элиты — всевозможные фюреры, ляйтеры, комиссары, руководившие разграблением и онемечиванием славянских земель.

А еще здесь базировалась 2-я учебная дивизия подводных лодок Рейхсмарине. В январе 1945 года в ее стенах готовились положить жизнь на алтарь преданности фюреру и фатерлянду 3700 «белокурых бестий». Они мечтали увековечить свое имя подвигами, наподобие тех, что совершили их предшественники, выходцы из этой же альма матер Гюнтер Прин (в 1940 году он отправил на дно самый мощный английский линкор «Ройял Оук», а всего уничтожил 28 кораблей противника) и Отто Кречмер (побил абсолютный рекорд результативности, потопив 44 торговых судна и 1 эсминец). Переправленные в Киль и Фленсбург уже сформированные экипажи должны были занять места в отсеках 123 спущенных на воду новейших субмарин серии XXI, оснащенных шнорхелем — устройством для подзарядки аккумуляторных батарей в подводном положении, что резко увеличивало автономность и скрытность плавания.

Подводники гросс-адмирала Карла Деница были последней надеждой Гитлера. Им предстояло реализовать план тотальной подводной войны.

Внезапно выпустив на морские коммуникации между Старым и Новым Светом (взамен уничтоженных англо-американской противолодочной обороной в ходе Битвы за Атлантику) три с лишним десятка свежих «волчьих стай» субмарин, каждая из которых имела боезапас в 20 торпед и автономность плавания до 16 000 миль, фюрер рассчитывал блокировать Англию, нарушить снабжение высадившихся в Европе войск и выиграть время, необходимое для развала антигитлеровской коалиции. Если учесть блестящие технические данные лодок серии «XXI» и серьезность боевой выучки немецких корсаров морских глубин, этот замысел представлял серьезную угрозу для жизни тысяч союзников.

Вопрос об эвакуации Данцигской школы подплава, на выпускников которой в первую очередь возлагал эту судьбоносную миссию Гитлер, специально обсуждался на одном из январских совещаний в его бункере.

С 1942 года школа размещалась на стоявшем в порту Данцига огромном пассажирском лайнере «Вильгельм Густлов», первоначально построенном для круизных рейсов нацистской элиты из рейха на Канары, а с началом Второй мировой войны переоборудованном сначала под госпитальное судно, а затем в плавучую казарму для любимцев Гитлера.

Кораблем гордилась вся Германия. Не случайно ему присвоили имя видного деятеля НСДАП, пользовавшегося особым доверием вождя и создававшего в Швейцарии из местных немцев штурмовые отряды наподобие СА.

В 1936 году Густлова застрелил антифашист-югослав. Фюрер специально приезжал в 1938 году в Гамбург на торжества по случаю спуска корабля, названного в честь соратника. Он сам выбрал имя туристскому лайнеру, который должен был олицетворять мощь и совершенство «тысячелетнего рейха», и в часовой «пламенной» речи выразил переполнявший его неподдельный восторг шедевром «арийского» кораблестроения, созданным по его предначертаниям.

Восторгаться, надо признать, было чем. Почти двухсотметровой длины 9-палубный гигант, в высоту — с 15-этажный дом, разделенный переборками на бесчисленное множество отсеков, кроме сотен комфортабельных кают имевший рестораны, зимний сад, плавательный бассейн, гимнастический зал. Водоизмещение 25 тысяч тонн! Немного исполинов, равных «Густлову», бороздит океанские просторы и сегодня.

И вот этот суперлайнер, имея на борту около 100 экипажей подводников, свыше 4 000 дополнительно принятых на борт высокопоставленных чиновников, генералов и офицеров СС и вермахта (всего более 8 000 пассажиров), со всеми мерами предосторожности в полдень 30 января 1945 года оторвался от причальной стенки и вышел в море...

В этот же день в 20 часов 10 минут крейсировавшая в Данцигском заливе в ожидании целей для торпедной атаки советская подлодка «С-13», которой командовал капитан 3 ранга Александр Маринеско, всплыла для подзарядки аккумуляторных батарей.

Она принадлежала к семейству подводных кораблей серии «С IX-бис», строившихся накануне Великой Отечественной войны, и по своим характеристикам значительно уступала гитлеровским субмаринам серии «XXI», специально созданным для действий в Мировом океане. «Эска» имела водоизмещение 870 тонн, дальность плавания 10 000 миль, автономность 30 суток, глубину погружения до 100 метров. Ее вооружение составляли 6 торпедных аппаратов (4 носовых и 2 кормовых), 100-миллиметровое орудие и 45-миллиметровый полуавтомат. Но шнорхеля советские конструкторы не изобрели, и это создавало в «автономке» немалые трудности.

Вот уже 17 дней длился поход. Площадь, отведенная для крейсирования, была огромной: от острова Борнхольм до маяка Брюстерорт 150 миль — ширина района, и до горла Данцигского залива в глубину 40 миль. Попробуй, осмотри его быстро, а главное, внимательно... Как назло, весь поход не утихал шторм.

С большим трудом боцману удавалось удержать лодку в равновесии минуту-две, пока командир торопливо приникал к перископу. А ночью шла крайне опасная на болтанке подзарядка аккумуляторных батарей.

Так — сутки за сутками. Монотонно, нудно. Бортовой журнал «эски» скупо свидетельствовал: «17 января. Из сводки Совинформбюро узнали о начавшемся наступлении войск 1-го Белорусского фронта южнее Варшавы. Экипаж обрадовался... Шторм около 9 баллов. Ночью несколько моряков выпали из коек. Утром погрузились, потом легли на грунт. Хотя глубина 50 метров, лодку здорово качает...

18 января. Всплыли в 00. 40. Шторм продолжается. Огромной волной чуть не смыло за борт мичмана Торопова. Удержал его старший матрос Юров... Из радиосообщения узнали об освобождении нашими войсками Варшавы...

20 января. Ввиду плохой погоды всплываем под перископ редко. Транспортов не обнаружено... Слышны взрывы глубинных бомб...»

Опытному подводнику эти взрывы говорили о многом. Командир корабля знал, что в отведенный ему для поиска район командование других подлодок не направляло. Значит, отдаленные разрывы «глубинок» вовсе не признак того, что фашисты «гоняют» по Балтике кого-то из его боевых друзей, преследуют обнаруженную субмарину. Нет, ведется профилактическое бомбометание. Коли так, вскоре пойдет крупная дичь — корабли большого водоизмещения в сопровождении эсминцев и торпедоловов, может быть, крейсер...

— Готовьтесь, друзья! — ободрял моряков командир. — Чует мое сердце, вот-вот пойдет конвой. Будет горячее дело!

Но сутки сменяются сутками, а серьезной цели все нет...

«26-27 января. Сильно качает, порой кладет лодку на борт под 45 градусов. Шторм свыше 8 баллов. Мороз. Антенна, леерные стойки, палуба покрываются сплошным льдом. Шахта подачи воздуха к дизелям при погружении пропускает воду до тех пор, пока лед на ее крышке не оттает. Из оперативной сводки узнали о выходе наших войск на побережье Данцигской бухты», — пишет в бортовом журнале радист.

Море стихло. А в душах подводников — не штиль, нет, бушует буря. Больше полумесяца в море, а врага еще и на горизонте не видели, не выпустили ни одной из 12 торпед! Люди заждались дела!

И шифровка из штаба флота подогревает азарт: «Командирам подводных лодок в море. В связи с начавшимся наступлением наших войск ожидается бегство фашистов из Кенигсберга и Данцига. Атаковать прежде всего крупные боевые корабли и транспорты противника...» Но где он, этот противник?

Штурман Николай Редкобородов безвылазно «колдует» в своей выгородке над картой, то и дело щелкая секундомером и движком счетной линейки. Его работа — рассчитывать такие курсы, которые позволяли бы в короткий срок полностью осмотреть весь район. Нелегкое это дело — нужно учесть все попадающиеся на пути мели, банки, затонувшие суда. Нужно помнить все ошибки, возникающие от неточного удержания рулевыми заданного курса, от потери скорости при всплытиях.

«С-13» повезло на штурмана. Капитан-лейтенант Редкобородов — лучший специалист в бригаде «эсок», в 1943-м виртуозно провел подлодку Юрия Руссина «М-90» по Финскому заливу, нашпигованному минными заграждениями и противолодочными сетями. Но какой бы опыт ни был за плечами, мало ли в неспокойном море помех, держащих в постоянном напряжении?!

Нелегко пришлось и инженеру-механику лодки Якову Коваленко. Для него это был первый поход в качестве самостоятельного командира боевой части (предыдущего командира БЧ Георгия Дубровского отправили учиться в академию). Из предыдущих плаваний с Дубровским молодой офицер понял главное: надо строго контролировать несение вахты электриками, от них зависит движение лодки под водой с помощью электромоторов. Но и трюмных не забыть — не допустили бы ошибки, особенно на стадиях погружения и всплытия. В руках матросов — жизнь корабля...

Но труднее всех командиру лодки. Он отвечает за успех похода, за боевой результат. Беспокоят его балтийские глубины, что напичканы на разных уровнях минами — донными и якорными. Как маневрировать, если придется уклоняться от глубинных бомб вражеских сторожевиков, не задеть мимоходом минреп?

А тут еще одолевают грустные думы о собственном житии. Ведь в поход-то Александра Ивановича отправили смывать кровью допущенный грех. В ночь под Новый, 1945 год «кап три» загулял «маленько» в финском городе Турку. Зашел с товарищем в ресторанчик, выпил стаканчик… В общем, вернулся в базу на двое суток позже положенного.

Исчезновение советского офицера в иностранном порту, да еще любовная связь с гражданкой другого государства по тем временам было делом подсудным, в штрафной батальон ссылали и не за такое. Грозил трибунал и Маринеско. Спасла его только репутация классного профессионала подводной войны (в октябре 1944 года в Данцигской бухте его «эска» потопила вражеский транспорт водоизмещением 5000 тонн, причем расстреляв все торпеды, он отважился всплыть и уничтожить противника огнем носового орудия), да поддержка всего экипажа, души не чаявшего в командире и грудью вставшего на его защиту. Командование решило не выносить сор из избы и пока шло разбирательство, втихую отправило лодку с проштрафившимся офицером в поход. Но вскоре эта тишина отозвалась звонким резонансом...

Вечером 30 января, получив очередную радиограмму штаба флота, где говорилось о начинающейся эвакуации гитлеровцев, Александр Иванович принял отчаянно смелое решение: идти прямиком к Данцигской гавани и караулить врага на выходе из нее.

После 40-минутного стремительного броска к цели всплыли для подзарядки электропитания. Штормовая зимняя Балтика встретила огромными валами, тяжело переваливавшимися через узкий корпус лодки и сыпавшими мириады колючих брызг, снежными зарядами, налетавшими внезапно и плотно — не зги не видать. И вот когда эту обжигающую холодом круговерть на мгновение разорвало, вахтенный сигнальщик Анатолий Виноградов взволнованно закричал:

— Огни! Прямо по носу!

Светлячки, мигавшие вдали, не могли принадлежать береговым маякам — далеко, к тому же по военному времени их не зажигали. Значит, цель! И тогда прозвучало:

— Боевая тревога!

Надсадно завыли ревуны. «С-13» выходила в «атаку века».

Стоя на мостике под порывами взбесившегося ветра, Маринеско лихорадочно обдумывал план действий. Ясно, что за огнями, обнаруженными сигнальщиком, — не меньше чем одно судно. Только что это — крупный боевой корабль, транспорт или какая-нибудь мелюзга, на которую и торпеды тратить жалко? Пока не сблизишься — не определишь. Но если действовать по правилам, сначала погрузившись, в подводном положении лодка вдвое потеряет скорость. А если идет не сухогруз-тихоход, а стремительный лайнер? Не догнать... К тому же с перископной глубины в такой шторм ничего не увидишь, да и боцман не удержит лодку при торпедном залпе — вон как бросает на волне! Значит, остается одно: догонять и атаковать в надводном положении...

Поднявшийся из самых низов общества (отец был румынским матросом, а мать — украинской крестьянкой), выросший на одесской окраине в семье с очень скромным достатком и пробивший себе дорогу в штурманы дальнего плавания торгового флота недюжинной волей и огромным трудолюбием, Маринеско не боялся ответственных решений.

Только постоянный настрой на максимум позволил ему стать непревзойденным среди балтийских моряков асом подводной войны, после того, как в 1939 году он стал командиром подлодки-«малютки», а спустя 4 года получил в командование «эску».

— Штурман, ночной прицел! — приказал Маринеско. — Стреляем из надводного, носовыми! Идем под дизелями! Развить полную скорость!

Вскоре гидроакустик доложил, что, судя по шуму винтов, пока еще невидимая цель водоизмещением тянет на крейсер.

«А что, если атаковать со стороны берега? — возникла шальная мысль у командира лодки. — Не ждут же они нападения оттуда, от своих! Наверняка не ждут! Там береговая авиация, батареи фортов... Верят, что тыл прикрыт! Оттуда и бить!»

Александр Иванович отдавал себе отчет, на какой риск он идет, решившись пересечь курс вражеского конвоя и выбрать позицию для атаки со стороны береговой линии. Если обнаружат — ни отвернуть, ни погрузиться (глубины не позволят). Верная гибель...

Чашу сомнений окончательно перевесил доклад вызванного на мостик опытнейшего рулевого-сигнальщика старшины 1-й статьи Александра Волкова, обладавшего редчайшей способностью ночью видеть как днем. Приглядевшись в бинокль к мигавшим в снежном мареве огонькам, он уверенно доложил:

— Впереди миноносец! За ним — лайнер!

На мгновение снег вдруг перестал падать, и Маринеско, с замирающим сердцем убедившись, что они настигли огромный теплоход, воскликнул, имея в виду тоннаж цели:

— Тысяч на двадцать, не меньше!

Теперь — прочь сомнения! Их терпение вознаграждено. Еще немного, и торпедный залп...

Вдруг пеленг лайнера начал меняться. Над миноносцем, что шел перед теплоходом, вспыхнула красная звездочка ракеты. «Неужели обнаружили? Миноносец сигналит, что ложится в атаку?» — стрельнуло в мозгу.

— Срочное погружение! Боцман, ныряй на 20 метров! — приказал командир «С-13».

Лодка заскользила вниз, под тяжело дышащие громады волн. Последние резкие раскачивания с борта на борт, и вот уже только мелкая дрожащая качка напоминает о бушующем наверху шторме... Забортные шумы усилились, даже через сталь прочного корпуса отчетливо слышен похожий на паровозное громыхание гул огромных корабельных винтов.

Лайнер проходит, кажется, прямо над головой. Так и хочется пригнуться. Но раз глубинки не полетели — значит, противник их не обнаружил...

Всплытие! Лодка, набирая ход, снова приподнялась над волнами. На форсаже, развив невозможные для «эски» 18 узлов и рискуя сорвать дизели, настигал Маринеско уходящую цель. Это было отчаянное, почти обреченное усилие — вероятность счастливого исхода не составляла и сотой доли процента. Если немцы их обнаружат, да еще потерявшими ход — разнесут в щепу моментально. Но он верил в свою звезду...

Час, второй беспримерной погони. И вот уже можно крикнуть в переговорную трубу:

— Старпом, рассчитайте число торпед в залпе!

Едва прозвучала эта команда, как вдруг по рубке лодки затанцевал сигнальный прожектор с лайнера, выписывая точки и тире. Противник запрашивал у него позывные! А надо выиграть еще несколько минут, чтобы успеть изготовиться!

— Отстучите ему что-нибудь! Что угодно! — велел Маринеско.

Сигнальщик Иван Антипов невозмутимо просигналил врагу короткое соленое словцо, и... О, чудо! Немец успокоился! Оказалось, гитлеровцы приняли шедшую борт в борт советскую лодку за свой торпедолов, назначенный в конвой. Психологически объяснимо. Раз кто-то отвечает, не пытается скрыться, — значит, свой! Дерзость, но какая расчетливая...

В 23. 08 Маринеско наконец скомандовал:

— Аппараты, пли!

Три стремительных полоски от форштевня «эски» рванулись к высоченному борту лайнера. До его погружения в пучину оставалось не больше 15 минут...

Александр Иванович и его товарищи все это время, даже не опасаясь приближавшихся вражеских кораблей охранения и не прячась в морских глубинах, с мостика жадно наблюдали за агонией «Густлова». Невооруженным глазом было видно, как по накренившейся палубе в сполохах пожара ворочалась темная масса — экипаж и пассажиры в панике спешили к бортам, чтобы выброситься в ледяную Балтику... Возмездие жестокое, но справедливое: морская бездна поглощала и своих корсаров, несостоявшихся принов и кречмеров...

Корабли конвоя спасли лишь 988 гитлеровцев, среди них подводников оказалось меньше, чем на один экипаж. Переживший купание в балтийской воде помощник капитана лайнера Гейнц Шен спустя много лет написал в своей книге «Гибель «Вильгельма Густлова»: «Это, несомненно, была самая большая катастрофа в истории мореплавания, по сравнению с которой даже гибель «Титаника», столкнувшегося в 1912 году с айсбергом, — ничто».

После потопления теплохода-гиганта Маринеско 4 часа уходил от преследования вражеских эсминцев, то забираясь прямо на место его гибели, где еще барахтались тонущие и опасно было глушить водную толщу глубинными бомбами, то совершая хитроумные маневры. В конце концов он подплыл близко к немецкому берегу и положил лодку на грунт.

Через 10 дней, действуя столь же дерзко и продуманно, Александр Иванович потопил еще и германский вспомогательный крейсер «Генерал фон Штойбен» водоизмещением 15 000 тонн, на борту которого перебрасывалось из Курляндского котла 3600 солдат и офицеров вермахта.

Маринеско тогда еще не знал, что Гитлер оказал ему редкую честь, объявив его — командира лодки, потопившей «Вильгельм Густлов» — врагом рейха и своим личным врагом. Еще бы, ведь бы на балтийском дне оказался похоронен морской план, дававший шанс на отсрочку краха «тысячелетней» арийской империи.

В Германии был объявлен трехдневный траур, все члены НСДАП и прочие функционеры надели траурные повязки. В истории рейха нечто подобное случилось лишь однажды — после гибели 6-й армии Паулюса в Сталинграде.

5 мая 1990 года Президент СССР М. С. Горбачев подписал Указ о присвоении звания Героя Советского Союза посмертно капитану 3 ранга Маринеско…

Долго и тяжело сражавшийся за доброе имя боевого товарища Адмирал Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов пророчески писал: «История знает немало случаев, когда геройские подвиги, совершенные на поле боя, долгое время остаются в тени, и только потомки оценивают их по заслугам. Бывает и так, что в годы войны крупным событиям не придается должного значения, донесения о них подвергаются сомнениям и оцениваются людьми значительно позже. Такая судьба постигла балтийского подводника А.И. Маринеско».

Почему в британском Портсмуте установлен бюст русского подводника

В конце 1944 года на германской экспериментальной ракетной базе сухопутных войск вермахта - Пенемюнде (остров Узедом у южного побережья Балтики, близ нынешней польско-германской границы) появились необычные для этого объекта военнослужащие - в черной форме германских подводников. Многие были со щегольскими бородками, что считалось особым шиком среди подчиненных гросс-адмирала Карла Дёница, до 1943 года командовавшего подводными силами кригсмарине, а затем и возглавившего германские ВМС.

Первыми увидели прибывших завсегдатаи местного казино, где коротали вечера офицеры гестапо, абвера и сотрудники полигона. По установившейся в Третьем рейхе традиции все посетители ресторана, кафе и прочих увеселительных заведений при входе офицера-подводника в форме обязаны были встать и приветствовать его. Если при нем была дама, то следовало поднять тост за ее красоту, здоровье и благополучие.

Однако приехавшие на ракетную базу подводники были без дам, поэтому скоро завязалась дружеская беседа офицеров - без формальностей и соблюдения этикета. По словам гостей, у двух субмарин, возвращавшихся из похода к берегам России, в открытом море случились неисправности. Устранить их решили на местном судоремонтном заводе - в поселке рыбаков Хернгсдорфе. Потом лодки собираются совершить заход на соседний остров Рюген, чтобы пополнить запасы провианта и горючего. Больше подводники ничего не сказали, хотя были уже достаточно навеселе от усердно подливаемого гестаповцами рома и шнапса.

СЕКРЕТНЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ: ЦЕЛЬ - СТРАТЕГИЧЕСКИЙ РЕВАНШ

Но подводники прибыли на остров Узедом совсем с другой целью. Они выполняли задание по совершенно секретной программе создания «оружия возмездия». Там, на ракетном полигоне Пенемюнде, штурмбаннфюрер СС барон Вернер фон Браун, выпускник Берлинского технического института, и кавалер Рыцарского креста за военные заслуги с мечами генерал-майор Вальтер Дорнбергер, получивший степень магистра баллистики в Технологическом училище в Шарлоттенбурге, готовили к запуску гигантскую двухступенчатую ракету по проекту А9/А10 «Америка».

На этот ракетный монстр Гитлер и его подручные возлагали особые надежды как на уникальнейшее средство поражения. Предполагалось, что он за один час покроет расстояние в 4800 км и причинит сильнейшие разрушения Нью-Йорку или иному крупному городу на Атлантическом побережье США. Именно в Пенемюнде впервые в мире были разработаны и испытаны опытные образцы баллистических ракет. Именно там находится стартовая точка последующей гонки ракетно-космических вооружений.

Особый интерес фюрера Третьего рейха к заботам немецких «сухопутных» ракетчиков объясняется и другим: в Берлине очень рассчитывали на применение их достижений и в кригсмарине. Речь шла о проведении опытно-конструкторских работ по проекту «Лафференце», согласно которому несколько германских подводных лодок должны стать буксировщиками специальных контейнеров с установленными в них баллистическими ракетами, приспособленными для запуска из-под воды.

С военно-технической точки зрения, это были бы первые субмарины с ракетным оружием на борту. В обстановке исключительной секретности немецкие офицеры-подводники должны были освоить на ракетном полигоне технологию транспортировки баллистических ракет в Атлантику, подготовки и проведения их пуска по утвержденным Гитлером целям.

Была и еще одна хорошая новость для фюрера. Двухступенчатая баллистическая ракета по проекту А9/А10 «Америка», как докладывали Гитлеру, 24 января 1945 года совершила успешный экспериментальный полет, хотя сбилась с курса и взорвалась где-то над Атлантикой, у берегов Гренландии. Руководители проекта заверили вождя рейха, что первые три серийные ракеты уже собираются на подземном заводе вблизи города Кракова и будут готовы к запуску на Америку не позже октября 1945 года.

Гитлер с большой надеждой ждал прихода последних дней января 1945 года - 30 и 31. Но развивающийся успех русских в Восточной Пруссии заставил его ускорить вывод находившихся там подводников на базы в Киле, Бремене, Бременсхафене, Вильгемсхафене, Гамбурге, Штеттине, Штральзунде. Делалось это скрытно, по ночам. И все же в восточнопрусском порту Пиллау оставалось достаточно много выпускников и преподавателей учебных дивизионов подплава, огромное количество имущества и снаряжения. Пришлось согласиться с предложением командования вывести всех еще не эвакуированных моряков одним рейсом гигантского океанского лайнера «Вильгельм Густлов».

До Второй мировой войны и в ее начальный период этот лайнер ходил, как было задумано самим фюрером, в круизы с «передовиками производства» рейха на борту. Рейсы длились всего неделю, ударники нацистского труда могли отдохнуть и даже загореть. Потом стало уже не до них - в 1940 году «Густлов» включили в состав кригсмарине. Официально - как учебное судно для подготовки подводников и плавучую базу. Но, как выяснилось уже в наши дни, на излете военной поры на борту лайнера втайне занимались не только этим. Там планировались масштабные стратегические операции с участием субмарин и новейшего оружия в интересах новой блокады Великобритании, чтобы подорвать ее военный потенциал и ослабить ряды западных союзников по антигитлеровской коалиции. По мнению фюрера и разработчиков этих сверхсекретных операций, они могли изменить ход войны в пользу Германии. Поэтому усиленно готовились кадры подводников, проводились испытания новой техники.

Но Гитлер и думать не мог, что судьба готовит ему удар, который разобьет в прах эти замыслы, а заодно и мистическую веру в магию числа «13». Утром 13 января на одной из баз подводников Краснознаменного Балтийского флота в кругу боевых товарищей отмечал свой 32-й день рождения капитан 3 ранга, командир субмарины С-13, ласково называемой самими подводниками «тринадцатой эской», Александр Иванович Маринеско. Это был опытный офицер, не раз успешно проводивший свою субмарину из родных вод Балтики через опаснейшие минные поля, закрывавшие выход на морские просторы. Так что Александра Маринеско считали счастливчиком, суеверные люди ломали голову: как могло везти человеку, который родился 13 января 1913 года и при этом умудрился получить под свое начало субмарину с индексом 13!

…Фюрер торопил с отправкой «Вильгельма Густлова», но она по различным причинам откладывалась. Дело в том, что помимо военных, в том числе моряков-подводников, на лайнере намеревались разместить сначала тысячу, а потом - и две тысячи пассажиров. Но в итоге погрузились дополнительно 4500 человек из числа функционеров нацистской партии, чиновников администраций Восточной Пруссии и Померании, мечтавших поскорее выбраться из кенигсбергского ада. Поэтому к трапу «Густлова» они рвались, таща за собой домочадцев, фамильные и награбленные на оккупированной территории драгоценности и домашний скарб. Посадка растянулась на двое суток, которые оказались для судна, многотысячного «десанта» военных и гражданских лиц, в том числе женщин и детей, роковыми. Всего, по немецким данным, лайнер принял на борт 10 582 человека.

«ЭСКА» МАРИНЕСКО: ВОЗМЕЗДИЕ

Темной ночью 30 января 1945 года десятипалубный гигант водоизмещением более 25 тыс. тонн отошел от причала порта Данциг и направился в открытое море. Его сопровождал мощный эскорт сторожевых и противолодочных кораблей. Правда, особого беспокойства командир эскорта не ощущал: американцы и англичане далеко, а русские подлодки сюда не дойдут из-за густых минных полей. Он, как и капитан «Густлова», хорошо знал, что за годы войны русские не раз топили на Балтике транспорты с углем, железной рудой и вооружением, но при этом потеряли более 40 субмарин, примерно 1400 подводников. Но сейчас лайнер под надежной защитой, и ему ничего не угрожает...

Но не ведали в тот вечер командир эскорта и сам Гитлер, что на дне близ Данцигской бухты уже много часов лежит, затаившись, подводная лодка Краснознаменного Балтийского флота С-13. Ее экипаж задыхался от нехватки кислорода, а капитан ждал наступления темноты, чтобы всплыть и дать возможность морякам надышаться пьяняще чистым морским воздухом.

Тринадцатая «эска» всплыла ровно в 20.30 30 января 1945 года. Капитан 3 ранга Маринеско сквозь снежную пелену на фоне свинцового неба сумел разглядеть в перископ громадное судно в сопровождении кораблей охранения. С-13, прикрываясь шумами винтов и механизмов транспорта-гиганта, незамеченной некоторое время сопровождала его. А затем, заняв рискованную, но в тактическом отношении выгодную позицию со стороны берега, лодка по команде командира выпустила по цели четыре торпеды. Три из них угодили в борт вражеского судна, разворотив ниже ватерлинии громадные пробоины, в которые мог бы въехать грузовик, и взорвались внутри огромного корпуса. А четвертая, на которой, как на грех, была надпись «За Сталина!», не взорвалась. Смертельно раненный «Густлов» дал крен на левый борт и через 26 минут пошел дно вместе с грузом и пассажирами.

Это произошло в 23.09. Корабли сопровождения и тральщики бросились в погоню, утюжа глубинными бомбами бухту во всех направлениях. Лодка стремительно ушла на глубину и легла на грунт. Как потом говорили, только какое-то чудо спасло С-13, которая после окончания атаки скрытно сумела оторваться от преследования и уйти в открытое море. Да, был и элемент везения - вопреки номеру субмарины. Но главное, конечно, - это опыт и нестандартный, творческий подход командира к выполнению боевой задачи, высочайшая боевая выучка и сплоченность экипажа.

На следующий день газеты нейтральной Швеции и ряда других стран сообщили о гибели теплохода «Вильгельм Густлов». Гитлер был вне себя: ведь он, фюрер, вместе с адмиралом Дёницем 5 мая 1937 года присутствовал на торжественном спуске суперлайнера на воду - эти кинокадры видела вся Германия! К тому же потопление «Густлова» произошло 30 января, в годовщину прихода нацистов к власти. Именно в этот день ровно 12 лет назад Гитлер стал канцлером Германии.

А уже 9 февраля та же С-13 под командованием Маринеско потопила еще один крупный немецкий транспорт - «Генерал фон Штойбен». Все говорили о том, что капитан 3 ранга скоро станет Героем Советского Союза: если не сегодня, то завтра, в крайнем случае - послезавтра. Но увы, этого не произошло. Александр Маринеско стал неугоден многим и попал в опалу. Почему?

ОНА ЗВАЛАСЬ ТАТЬЯНОЙ

Рубка знаменитой С-13 Маринеско.

В ночь под новый, 1945 год подводная лодка С-13 стояла у причальной стенки в финском порту Турку (Финляндия осенью 1944-го вышла из войны). Командир субмарины, один из ее офицеров и сотрудники советской контрольной комиссии решили отметить новогодний праздник в ближайшем ресторане при небольшой уютной гостинице.

Уже вскоре после начала трапезы гости обратили внимание на то, что хозяйка гостиницы, красивая молодая женщина, хорошо говорившая по-русски, не сводит глаз с командира С-13. Возможно, она чисто интуитивно, по-женски, почувствовала цельность и глубину натуры Маринеско, который, как всегда, был душой компании. Он тоже не мог не заметить пристального взгляда широко раскрытых голубых глаз хозяйки. Звучали тосты в ее честь, здравицы за близкую победу. Они танцевали под звуки томного северного танго в исполнении небольшого оркестра с непременным солирующим аккордеоном, а за столиками мирно текла беседа.

Сначала Александр «упрямился», но под воздействием праздничной и очень комфортной, почти домашней атмосферы новогодней ночи поддался чарам северной красавицы и в конце концов согласился подняться в ее квартиру, которая была там же, при гостинице. Но Маринеско не знал, что буквально за несколько часов до этого хозяйка разругалась со своим женихом. Может, на этом бы все и кончилось, но тот крепко разобиделся и, узнав, что его пассия предпочла русского морского офицера, тут же побежал в советскую военную комендатуру. При этом «горячий» финский парень не преминул услужливо сообщить коменданту домашний адрес женщины.

Рано утром сотрудники военной контрразведки «СМЕРШ» явились на квартиру прекрасной дамы и увели с собой в известном направлении капитана 3 ранга. Правда, потом отпустили. Но в итоге Маринеско прибыл на лодку лишь к 8 утра. А тут новая неприятность. Матросы «эски», отмечавшие Новый год, повздорили с финскими моряками. Дело кончилось потасовкой, в которой «горячим парням» русские подводники изрядно намяли бока…

С этого в службе и в жизни Александра Ивановича начались большие сложности. По словам шифровальщика подводной лодки С-13, сотрудники военной контрразведки пытались получить от него «признание» в том, что его командир, капитан 3 ранга Маринеско А.И., якобы передал финской гражданке... секретные коды радиосвязи советских подлодок. Но шифровальщик оказался не из робкого десятка. Он не дрогнул на допросах и не стал наговаривать на своего командира. Более того, боевой моряк сумел доказать абсурдность обвинений в адрес Маринеско. Да и сама героиня скоротечного романа настаивала на том, что ей ничего, кроме любви, не нужно было от русского капитана...

Самое поразительное во всей этой романтической, но очень грустной истории оказалось то, что избранница командира С-13 оказалась вовсе не шведкой, как он полагал поначалу, а… русской по происхождению - дочерью эмигрантов из России, обосновавшихся в Финляндии после 1917 года. Звали ее Татьяна. Так же называлась и принадлежавшая ей гостиница. Татьяна… Этим чистым и светлым именем пушкинской героини легендарный подводник позднее нарек свою дочь от второго брака.

Историю с хозяйкой гостиницы завистники и злопыхатели использовали для дискредитации командира «эски». Разумеется, по меркам военного времени он как офицер мог понести наказание за случившееся. Но беда в том, что пошли слухи, будто бы ничего геройского Маринеско не совершил, ведь война скоро кончилась. Александр Иванович же был человеком прямым и резким, нетерпимым к фальши и лицемерию. Своим обидчикам, в том числе из числа некоторых старших офицеров и политработников, он резал правду-матку в глаза. В итоге командира С-13 сняли с должности и понизили в воинском звании на две ступени. В конце концов героя-офицера уволили в запас. Для Маринеско это стало непоправимым ударом.

ОЦЕНЕН ПОСМЕРТНО

Думали ли те люди, кто с холодным чиновничьим равнодушием решал судьбу Маринеско, скольким тысячам американских и английских моряков и пехотинцев спас жизни командир С-13 и ее экипаж? По сути, были сорваны планы командования кригсмарине по активизации действий германского подводного флота (помните, чем втайне занимались на борту лайнера)? По большому счету это была действительно «атака века» - именно так ее охарактеризовал весьма авторитетный немецкий журнал «Шпигель». Этот номер, кстати, - один из экспонатов Музея подводных сил России в Санкт-Петербурге, где представлены некоторые, в том числе и малоизвестные, фотографии и документы о герое-подводнике и его экипаже. Такое же наименование - «атака века» - она получила и в специальной литературе, войдя после этого в Книгу рекордов Гиннесса.

Иное дело, что со временем подвиг Маринеско (впрочем, как и любой подвиг) стал обрастать мифами и легендами. Из публикации в публикацию у нас кочевал пассаж о том, что Германии был объявлен траур - впервые после произошедшей ровно за два года до этого гибели 6-й армии фельдмаршала Паулюса в занесенном снегом Сталинградском котле. Еще один миф, что якобы командира эскорта расстреляли по личному приказу фюрера. И что он будто бы занес имя командира русской подводной лодки, потопившей лайнер, в список врагов рейха и своих личных врагов. Еще один миф - на борту лайнера якобы находились 3700 эвакуированных из Пиллау подводников, среди которых было 100 командиров и 70-80 подготовленных экипажей для океанских субмарин нового проекта. Немецкие источники не подтверждают этих данных. Да, подводники были, но не в таком количестве - «всего лишь» около 1000 матросов и офицеров. Но разве подвиг Маринеско и его моряков от этого менее значим?

Мы специально интересовались отношением немцев к потоплению лайнера. Конечно, они считают это трагедией. Об этом в Германии рассказывают несколько фильмов, десятки книг. В частности, в повести «Траектория краба» известного публициста и писателя Гюнтера Грасса. Повествование в этой книге ведется от лица человека, который якобы родился на «Густлове» и был спасен…

Один из авторов данного очерка побывал в гигантском военно-морском мемориале в Лабё, близ северогерманского портового города Киль. Здесь в Зале памяти представлена трехметровая модель «Густлова», а рядом на стене - портрет Маринеско. Вопреки многолетним попыткам, предпринимаемым в Германии с целью обвинить командира С-13 в совершении воинского преступления, его «атака века», с точки зрения экспертов международного морского права, не противоречит правилам ведения войны на море. Ведь «Густлов» был не гражданским судном, а входил в состав ВМС Третьего рейха. Правомочность действий капитана 3 ранга Маринеско не опроверг и такой авторитетный исследовательский центр, как действующий здесь же, в Киле, Институт морского права. Но тем не менее споры о Маринеско и «Вильгельме Густлове» не прекращаются и сегодня.

Как бы то ни было, потопление «Густлова» - одна из самых дерзких спецопераций в истории Второй мировой войны, хотя «эску» к специальным операциям и не готовили. Но если взять соотношение сил - одна лодка против мощного конвоя из шести кораблей - и результативность. Ведь никогда еще за всю историю войн на море ни одной лодке не удавалось уничтожить столь крупный вражеский корабль, разом отправив на дно 9343 человека, в том числе военнослужащих вермахта. (Из 10 582 человек, находившихся на борту «Густлова», спаслись 1239.) Не случайно моряки надменной Британии, испокон века считавшей себя владычицей морей, установили бюст русского героя-подводника в музее портового города Портсмута.

Но вернемся к судьбе командира С-13. К сожалению, формально отнесся к решению «по делу Маринеско» и нарком ВМФ (впоследствии военно-морской министр и главком) адмирал Кузнецов. Правда, потом Николай Герасимович искренне сожалел о своей ошибке. Хотя и с большим опозданием, но признал, что «изумительный подвиг А.Маринеско в то время не был оценен по заслугам». Кстати, позднее фортуна резко повернулась спиной и к самому Кузнецову. В 1956 году его, заслуженного флотоводца, так же необоснованно отстранили от должности. И тоже понизили в звании на две ступени - с Адмирала Флота Советского Союза до вице-адмирала.

А Маринеско? Горькой была послевоенная его жизнь, в которой он так и не нашел себя. Людская зависть и злоба сделали свое черное дело: 25 ноября 1963 года он умер от тяжелой болезни - в безвестности и нищете. Поразительно, но в фундаментальной пятитомной «Истории Великой Отечественной войны» о подвиге С-13 и ее командира, подводника № 1, как нарекли его в мировой печати, сказано всего тремя строками. А в Советской военной энциклопедии (в 8 томах, 1970-е годы) и в Военном энциклопедическом словаре (1986 год) Маринеско даже не упоминается!

Однако памяти героя остались верны его боевые товарищи, с которыми он рисковал жизнью в морских походах; были просто честные люди, которые не могли равнодушно взирать на произвол бездушных чиновников с большими звездами на погонах. После многочисленных обращений ветеранов, общественности, после серии публикаций в газете «Известия» справедливость восторжествовала. 5 мая 1990 года капитану 3 ранга Маринеско Александру Ивановичу было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Посмертно же он был награжден медалью «Золотая Звезда» и орденом Ленина.

Владимир Алексеевич Васильев - кандидат технических наук, доцент, профессор Академии военных наук; Владимир Тимофеевич Рощупкин - кандидат политических наук, профессор Академии военных наук.

Документальный фильм рассказывает о судьбе капитана-подводника Александра Маринеско, самого легендарного и загадочного героя российского подводного флота. Вот уже 60 лет вокруг его персоны ломают копья историки, политики, моряки. Авторы публикаций пытаются раскрыть тайну "атаки века", но с именем капитана Маринеско до сих пор связано множество загадок. Более того, по отношению к его персоне историки флота и подводники давно разделились на две партии: "маринесковцев" и "антимаринесковцев". Последние иронично называют Александра Маринеско "Илья Муромец подводного флота" и считают его штрафником и хулиганом, которому лишь по случайности удалось устроить самую крупную катастрофу на флоте.

30 января 1945 года подводная лодка С-13 под командованием Маринеско (в "штрафном" походе) отправила на дно немецкий суперлайнер "Вильгельм Густлофф", а 10 февраля транспортное судно "Генерал фон Штойбен". На обоих кораблях находилось свыше 8 тысяч человек. Таких единовременных потерь гитлеровская Германия не знала за всю мировую войну. Считается, что самая крупная морская катастрофа - это гибель "Титаника", когда утонуло 1513 человек. В результате атаки Маринеско погибло 7700 человек.

Есть легенда, что именно на "Густлоффе" немцы вывозили в Германию знаменитую "Янтарную комнату". По крайней мере, поиск комнаты в районе катастрофы судна в Балтийском море водолазы ведут до сих пор.

За эти атаки Александр Маринеско стал в Великую Отечественную последним подводником, получившим звание "Герой Советского Союза". Но сама история атаки С-13 и гибели "Густлоффа" замалчивалась и советской, и германской сторонами очень долго. Затем советская сторона упирала на то, что было затоплено военное судно с военными на борту. Немцы же утверждали, что большинство жертв - не менее 6 тысяч человек - беженцы из Кенигсберга. И то, и другое - правда. Как правда и то, что капитан Маринеско после войны и до самой смерти не будет считать себя героем и никогда не назовет январский поход С-13 подвигом. В частных письмах он называет это следованием воинскому долгу и уставу.

В 1945 году Маринеско отправили в отставку, и на флот он больше не вернулся...

Сейчас в живых осталось два участника знаменитого похода. Один из них, Алексей Астахов, всегда крайне неохотно шел на контакты с журналистами. Группе удалось поговорить с ветераном-подводником, и он помог разобраться с легендами, окружающими имя Маринеско.

Михайлов Андрей 25.02.2019 в 17:00

Его не зря считают самым скандальным командиром подводной лодки Великой Отечественной. Список его "прегрешений" перед железной воинской дисциплиной ничуть не меньше, чем список его побед. Александр Иванович Маринеско, совершивший знаменитую "Атаку века" и потопивший крупнейший фашистский транспорт "Вильгельм Густлов", был отнюдь не ангелом.

Из шести боевых походов, выполненных Маринеско в годы Великой Отечественной войны, три были безуспешными, но он первый "тяжеловес" среди советских подводников: на его счету два потопленных транспорта общим водоизмещением в 42 557 брутто-регистровых тонн.

Происхождение у него было самое что ни на есть сомнительное с точки зрения НКВД. Родился Александр Маринеско в 1913 году в Одессе в семье румынского рабочего Иона Маринеску, его мать - украинка из очень зажиточной семьи. К Румынии вообще в Советском Союзе относились подозрительно, а если учесть, что у отца будущего героя-подводника все родственники жили за границей, то можно представить, как могла сложиться его судьба. Но пронесло - ни отца, ни мать будущего героя, ни его самого репрессии не затронули. Во всяком случае, в исторических хрониках упоминаний об этом нет.

Окончив трудовую школу, Александр Маринеско стал учеником матроса. За прилежность и терпеливость был направлен в школу юнг, по окончании которой ходил на судах Черноморского пароходства матросом первого класса. В 1930 году поступил в Одесский мореходный техникум и, окончив его в 1933 году, ходил третьим и вторым помощником капитана на пароходах "Ильич" и "Красный флот".

Был он активным общественником, выпускал судовую стенгазету, ярко выступал на комсомольских собраниях, и в ноябре 1933 года по путевке комсомола (по другим данным, по мобилизации) был направлен на специальные курсы флотского комсостава, после окончания которых его назначили штурманом на подлодку Щ-306 ("Пикша") Балтийского флота.

Потом он успешно окончил курсы переподготовки и стал помощником командира, а потом и командиром подводной лодки класса "Малютка". В 1940 году его лодка заняла первое место во флотском соцсоревновании и его повысили до капитан-лейтенанта и наградили золотыми часами. На этой лодке он и встретил Великую Отечественную.

Надо сказать, его довольно успешный карьерный рост проходил на фоне не менее успешной личной жизни, довольно разгульной. В октябре 1941 года Маринеско исключили из кандидатов в члены ВКП(б) за пьянство и организацию в дивизионе подводных лодок азартных карточных игр. Но в командирах оставили: грамотных офицеров было тогда, в начале войны, наперечет. Лишь 12 августа 1942 года его лодка М-96 вышла в боевой поход.

И почти сразу, 14 августа, его лодка атаковала немецкую тяжелую плавбатарею. По наблюдению командира Маринеско, в результате атаки корабль пошел на дно - так он и доложил начальству. Однако на самом деле батарея все-таки осталась на плаву и потихоньку "дочапала" до своей базы без буксира, хотя и с тяжелыми повреждениями - и до конца войны в боевых действиях больше не участвовала.

В конце 1942 года Александру Ивановичу Маринеско было присвоено звание капитана 3-го ранга, его снова приняли кандидатом в члены ВКП(б), но в хорошей в целом боевой характеристике за 1942 год было отмечено отдельной строкой, что на берегу он склонен к частым выпивкам… В 1943 году его новая лодка С-13 в боевые походы не выходила, а командир попал в очередную "пьяную" историю. В поход подлодка под его командованием вышла только в октябре 1944 года.

В первые же сутки похода Александр Маринеско обнаружил и атаковал немецкий транспорт "Зигфрид". Атака не удалась, торпеды прошли мимо, и он обстрелял его из артиллерийских орудий. Командир, видевший, как транспорт медленно погружается в воду, снова доложил о его потоплении. В действительности, поврежденный германский транспорт был спешно отбуксирован противником в Данциг и к весне 1945 года уже восстановлен. За этот поход Александр Маринеско получил орден Красного Знамени.

И, наконец, наступил "звездный час" командира-подводника. С 9 января по 15 февраля 1945 года скандальный командир находился в своем пятом боевом походе, в течение которого были потоплены два крупных транспорта противника - "Вильгельм Густлофф" и "Штойбен".

Перед этим походом командующий Балтийским флотом адмирал В. Ф. Трибуц решил предать Маринеско суду военного трибунала (за которым обычно следовал расстрел) за самовольное оставление корабля в боевой обстановке (в предновогоднюю ночь командир на двое суток покинул свою лодку, экипаж которой за это время "отличился" выяснением отношений с местным населением). Но исполнение этого решения адмирал задержал, дав возможность командиру и экипажу искупить вину в боевом походе. Таким образом, С-13 стала единственной "штрафной" подлодкой советского флота.

"Вильгельм Густлофф" был крупнейшим по тоннажу теплоходом, потопленным советскими подводниками, и вторым по числу жертв. "Официальные" историки так описывают эту атаку, почти сразу названной "Атакой века". Поздно вечером 30 января 1945 года С-13 заняла позицию на параллельном курсе конвоя со стороны берега. Еще через час, проникнув сквозь строй эсминцев охранения, подлодка Маринеско приготовилась к атаке.

Залп из четырех носовых торпедных аппаратов поставил точку в судьбе гитлеровского лайнера. Одна торпеда взорвалась в носовой части корабля, вторая - в середине, третья - в корме. Четвертая торпеда из-за технической неисправности из аппарата не вышла. Через 10 минут после торпедирования девятипалубная махина легла на борт и еще через пять минут затонула. Спасти удалось лишь 988 человек.

Был ли нанесен германским подводным силам непоправимый урон, как писала советская печать? Объявлял ли Гитлер Александра Маринеско личным врагом? Некоторые первоисточники приводят такие данные: на борту погибшего от советских торпед "Вильгельма Густлова" находилось 10582 человека: 918 курсантов младших групп 2-го учебного дивизиона подводных лодок, 173 члена экипажа судна, 373 женщины из состава вспомогательного морского корпуса, 162 тяжелораненых военнослужащих и 8956 беженцев, в основном стариков, женщин и детей. То есть, исходя и таких данных, можно считать, что Маринеско атаковал транспорт в первую очередь с беженцами? Ужас…

По некоторым же современным данным, основанным на немецких архивах, с "Густлоффом" погибло 406 матросов и офицеров второй учебной дивизии германских подводных сил, 90 членов собственного экипажа, 250 женщин-военнослужащих немецкого флота и 4600 беженцев и раненых (из них почти три тысячи детей). Существуют и иные оценки численности жертв, вплоть до 9343 человек. Из числа подводников, по этим оценкам, погибло 16 офицеров (в том числе восемь - медицинской службы), остальные - малообученные курсанты, нуждавшиеся еще, как минимум, в полугодичном курсе подготовки. Из находившихся на борту транспорта военных якобы нельзя было сформировать ни одного полноценного обученного экипажа боевой субмарины. То есть не такой уж и сильный урон был нанесен германским подводным силам.

Порой в разных публикациях (и немало в интернете) утверждается, что, вопреки утверждениям ряда военных и историков, трехдневный траур по потопленному теплоходу в Германии не объявлялся (за всю войну он объявлялся только по уничтоженной в Сталинграде 6-й армии вермахта) и Адольф Гитлер Александра Маринеско своим личным врагом вовсе не объявлял! Как говорится, у нас самая непредсказуемая история в мире.

Лет 30 назад, при СССР, имя Александра Маринеско в официальной прессе и исторических книжках того времени хоть и неохотно, но все-таки называлось как имя героя. Сейчас же оценки действий Маринеско и экипажа С-13 сильно разнятся. А что говорили реальные свидетели военных событий?

В начале 80-х, во время учебы в Севастопольском Высшем Военно-морском инженерном училище, автор этих строк в составе курсантских групп не раз слышал личные воспоминания подводников военной поры - патриотическо-воспитательный процесс был тогда на высоте. Так вот, их мнения относительно подвигов Маринеско отличались так же разительно, как мнения различных историков!